меня по плечу и незаметно встала у стены.
Я понаблюдала за посланником. Тело худенькое, даже слишком для фейри, и на протяжении всей драматичной сцены с понижением Бреса и клятвой Рябинника он (или она) даже не шелохнулся.
Главные двери захлопнулись.
– Папоротник, запечатай зал, – приказала я.
– Конечно, ваше величество.
– Без этой херни, когда рядом никого, спасибо.
Папоротник усмехнулась и стала переходить от входа к входу, запечатывая их так, чтоб никто не мог подслушать, ни собственными ушами, ни чарами. Когда она закончила, я сошла с возвышения и обратилась к посланнику.
– И что же слышно от гиганта?
Ты глянь, прозвучало почти как у настоящей правительницы.
Посланник держал голову опущенной, и слова прозвучали глухо:
– Рубезаль не остановится, пока не получит все, что желает. Ты должна его убить.
Ла-а-адно.
Я склонила голову к плечу.
– Ты разве здесь не от его имени?
Закутанное в плащ тело сотрясла дрожь.
– У меня появился шанс ускользнуть, я им воспользовалась. Он… он слишком долго причинял мне боль, утверждая, что так лучше для меня и нашего народа. Но Рубезаль использует всех в своих целях. Точно так же, как он использовал вас.
Меня пробрало холодком – я поняла, кого скрывал плащ. Ухватилась за единственную мысль, принялась повторять ее в голове.
«У тебя красивые волосы».
У фейри вырвался смешок, и она, вытащив из-под плаща бледные руки, откинула капюшон.
– Я и не думала, что сумею вас одурачить, королева Каллик. Может, я и умею читать мысли, но вы – та, кто видит.
И я действительно ее видела.
А теперь вопрос: и что, блин, с ней делать?
3
Я уставилась на беловолосую фейри-мистика.
– Что бы там ни было, придется подождать. У меня тут в буквальном смысле армия на пороге.
Фейри вскочила на ноги.
– Нет, вы должны выслушать.
Я сощурилась.
– А это идеальный способ меня отвлечь, если Рубезаль возжелал напасть.
– Поступайте, как нужно, – фейри подняла руки, – но не воспользоваться тем, что я предлагаю, было бы с вашей стороны совершенной глупостью. Я способна читать мысли, королева Каллик. Мысли любого.
«Даже Рубезаля?» – подумала я, пристально за ней наблюдая.
– Даже Рубезаля, – кивнула фейри. – Вот почему я могу сказать, что любое послание, которое вы отправите с подчиненными, он пропустит мимо ушей. Рубезаль здесь не для мирных переговоров. Совсем. Если в какой-то момент Рубезаль и мог бы свернуть на этот путь, то теперь в его сознании он закрыт.
Я подавила настойчивое желание потереть виски.
– Ты точно знаешь, какими словами меня убедить, раз уж посвящена в мои мысли.
В голосе фейри зазвучали нотки горечи:
– Да, мне подобных этим ославили. Тех, кто остался, во всяком случае. Потому нас уничтожили, потому я стала настолько уязвима, что «защитник изгоев» превратил меня в оружие.
Я