Лесная кукла. Анна Данилова

зуба. Поблескивали. Она не понимала, почему ее это так напугало.

      Следователь сказал, что ее отравили. И что нашли ее в лесу. И вот сейчас, в кабинете, на столе лежал ворох ее одежды, какое-то нелепое белое платье в красный горох.

      – Это не ее платье, вы же видите, – сказала она, испытывая к следователю стойкое неприязненное чувство, словно это он был повинен в смерти сестры.

      Она завидовала этому симпатичному брюнету с синими глазами, сердце которого продолжало ровно и ритмично биться, поскольку его-то это горе не коснулось. А вот ее сердце готово было разорваться, когда она на какие-то доли секунды все-таки осознавала, принимала, что сестры больше нет. Но потом сознание ее затуманивалось цветными картинками, заполненными живой Лидой, как обманная надежда, что она скоро увидит ее. Вот придет к ней домой, и та откроет ей дверь.

      Не сразу разговор обрел логическую стройность. Поначалу она никак не могла понять, как может быть связана смерть сестры с личностью любовника Нади – Юрием Агневским. И не сразу взяла в толк, что тело сестры нашли в лесу. Что она там делала? И как там оказался Юрий?

      Первая мысль просто обожгла – у них что, был роман? Это как же так? Разве такое может быть? Юрий был любовником Нади. И это как раз Лида отговаривала ее от этой связи, причем после того, как сама же в самом начале помогала ей и как бы понимала. Но после того, как сестра прочла какой-то там любовный роман (а она была девушкой впечатлительной и очень правильной), ее отношение к измене Нади изменилось, она вдруг как бы вспомнила про ее мужа, Виктора, пожалела его. И тогда, кстати, когда Лида обронила фразу о том, что, мол, если муж тебе не нужен, так брось его, дай ему свободу, пусть и он тоже найдет себе другую женщину, Надя заподозрила ее в том, что Лида сама не прочь подобрать Виктора. Да, в сущности, это было бы логично и не так страшно.

      Но Лида и Агневский?! Это уже перебор! Надя никогда не замечала у сестры такой черты, как коварство. Она не могла быть любовницей Юры, просто не могла, и все. Потому что, если бы она и осмелилась на такое, то понимала бы, что рано или поздно это раскроется и она потеряет Надю навсегда. Что Надя не простит сестре предательства и такой подлости. А спать с возлюбленным сестры – это ли не подлость? К тому же об этом узнали бы родители, Надя не стала бы молчать, сама бы все в красках рассказала им, желая, чтобы и они отвернулись от такой дочери.

      Но если они не были любовниками, то как оказались вместе в лесу? Как встретились? Кто кого туда позвал? Брови Нади, взлетевшие от удивления, никак не хотели опускаться.

      – Как, говорите, называется эта деревня?

      – Сапроново, – ответил Журавлев.

      – А как вас звать, повторите, пожалуйста.

      – Павел Николаевич Журавлев, – сказал следователь и придвинул к ней на край столешницы свою визитку. – Так вы знакомы с Агневским?