посмотрела на нее и молча увела за руку. Вернула ее через часа четыре с красивой прической цвета солнца. Та пряталась за спиной Ольги, пока они не подошли почти вплотную. Я посмотрел на новый образ, на испуганные глаза и обнял ее со словами.
– Такую я тебя тоже люблю. – Глядя, как глаза начинают блестеть от набегающих слез, быстро добавил. – Ты так еще красивее.
– Правда? – Отвечать было не обязательно, мои объятия говорили за меня.
«Мама Оля», как все чаще ее называла Энжи, стояла рядом и лукаво улыбалась.
– Сереж, а мама Оля тебе не говорила, что у нее ребеночек начал стучаться?
– Нет. – Улыбаюсь. – Это как раз тот случай, как ты мечтала: ваши девчачьи секретики.
– А у тебя есть секретики?
Если б она знала, сколько у меня этих секретиков. От нее, от Дэна, от Ольги и даже от отца. И лишь некоторые секреты я делил с Ольгой. Она так и скрывала от отца свою беременность. Встретившись неделей позже с ним, она прорыдала потом у меня на руках большую часть ночи, уснув в бессилии, а я так и просидел до утра, боясь пошевелиться и ее потревожить. Не знаю, как получилось так, но ко мне Ольга относилась совершенно иначе, чем к Энжи. Если та была для нее «котенком» или «моей девочкой», в отношении меня Ольга вела себя на равных, иногда лишь по-доброму насмехаясь и поддразнивая. В ответ на мой вопрос наедине, зачем, однажды засмеялась:
– Да завидую я ей. Вам обоим завидую.
Наедине мы с ней оказывались часто, она запросто могла остаться у меня ночевать, если мы засиживались за разговорами. Говорили обо всем: об отце, об Энжи, о прошлом и будущем.
Однажды она притащила упаковку пива. На мой изумленный взгляд ответила, что ровно два года назад отец впервые заговорил с ней, так что можно этот день считать их днем знакомства.
– Ты ж не позволишь мамочке наотмечаться в одиночестве?
Я попробовал возмутиться, что ей вообще нельзя пить, она на меня слегка вызверилась.
– Мы поменялись ролями, и ты решил стать моим папочкой? Я уеду, и сама нажрусь гораздо сильнее. Так что, папочка, будешь мне помогать и контролировать.
Мы просидели очень долго в тот раз. Пиво сняло те немногие барьеры, что между нами оставались, она рассказывала о своей, как оказалось, порой весьма нелегкой жизни. Мы говорили на любые интимные темы. Ее вроде как шуточная попытка сесть мне на руки закончилась довольно жарким поцелуем. С трудом оторвавшись от меня, нетвердой походкой она подошла к холодильнику, достала кувшин и окатила меня ледяной водой.
– Так лучше?
Я кивнул. Остатки из кувшина она вылила на себя. А я разразился смехом. Она в полном непонимании уставилась на меня.
– Ты решила меня так успокоить? – еле проговорил я через хохот. – Посмотри в зеркало.
Она оглядела себя. Ее тонкий халат, который давненько прописался в моей ванной, намокнув, буквально обтянул ее тело подобно второй коже и стал полупрозрачным. Она посмотрела на стеклянный кувшин в своей руке.
– Я иногда понимаю Энжи, когда она говорит, что готова тебя убить. – Она поставила кувшин на стол