бы даже вежливо, не подкидывай он в руке кинжал. – Попробуете пикнуть – замолчите навсегда.
Сглотнув, я поспешно обернулась к Саю. В конце концов, барду наверняка приходилось бродить по самым разным улицам, в том числе и населенным всяким сбродом, а значит, и общаться с грабителями он умеет.
Вот только менестрель не спешил оправдывать мои ожидания. Он вообще ничего не делал, просто замер на месте и перепугано таращился на разбойников.
– Сай, – я толкнула его локтем в бок, намекая, что пора бы уже брать себя в руки и спасать меня.
Один из мужчин остался на месте, поглядывая по сторонам, а трое двинулись вперед, вынудив нас пятиться и отступать в переулок. Там было еще темнее, мы словно погружались в черноту, но я не сомневалась, что скоро уткнемся в глухую стену. Уверенность и наглость «птицеловов» не оставляли сомнений: ловушку они подготовили заранее, а значит, не стоит и пытаться кинуться наутек.
– Боги учат делиться с ближними. Чем с нами поделитесь вы? – второй, с щетиной, начал возвышенно, но договаривал уже с усмешкой, алчно осматривая нас.
Липкий взгляд ощупал от макушки до кончиков туфлей. Когда я вышла из примерочной, Сай смотрел похоже, вот только в его взгляде сквозило восхищение, а сейчас меня пытались разобрать по частям и оценить подороже.
– Ничем, – я помотала головой и попятилась.
Собиралась вжаться в Сая, а еще лучше, вовсе спрятаться за мужчиной, но менестрель уже уперся в стену, и мне деться оказалось некуда.
– Ага, жадничаете! А жадность – это грех! – просиял грабитель с ножом. – Значит, мы сделаем доброе дело, если проучим вас.
– Да нам делиться просто нечем! – несмотря на прохладную погоду, меня прошиб холодный пот.
Нож продолжал блестеть в лунном свете, разбойник не спешил, но, кажется, ему как раз доставляло удовольствие издеваться и пугать. Еще бы! В другое время я бы на подобных типов смотрела с нескрываемым презрением, а сейчас вынуждена дрожать от страха и молить о снисхождении.
– Честное слово, у нас нет денег. Иначе мы бы карету наняли, а не пошли пешком. Сай, ну скажи им! – я затормошила оцепеневшего менестреля, дернула за веревку кошеля. – Вот, он пуст!
– Неужели все до последней монеты прогуляли? Как недальновидно, – грабитель недовольно цокнул языком.
А потом, игнорируя вывернутый в доказательство кошель, коварно схватил за руку и дернул к себе.
– Отпусти! – сердце мгновенно ухнуло куда-то вниз, и я забилась в железной хватке.
От мужчины несло потом и дешевым спиртным. Не обращая ни малейшего внимания на мои трепыхания, он принялся сосредоточенно ощупывать меня. Обхватил шею, больно дернул за ухо, скользнул по руке.
– Птичка, а где твои блестяшки? Если спрятала, лучше отдай сразу, – теперь он дернул меня за волосы, заставив сдавленно охнуть.
– Да говорю же, нету! – на глаза навернулись слезы.
– К такому платью полагаются рубины. А еще лучше, бриллианты, – проявил удивительное знание моды второй разбойник.
Ощутив, как обнаженной кожи касается