тут он где-то! Я своими глазами видел, как он княжьему терему пробирался. Раздались громкие голоса дружинников. Было более чем ясно кого они ищут. Белослава вскочила с подстилки сеновала, на которой они предавались страстной любви. Беги, а то худу быть! Хорошо. Сейчас я уйду. Но я вернусь за тобой, и мы вместе убежим в такое место, где нас никто не сможет разлучить. Карху быстро оделся и выскользнул из сарая.
Вон он, лови его! На соседнюю улицу побежал! Снова раздались крики дружинников. Хоть сын вождя племени и был очень ловким и хитрым, но дружинники тоже своё дело туго знали, парня поймали, надавали пинков, и посадили в темницу под надёжную охрану.
Ростислав, на пару с воеводой, спустились к пленнику, который, со связанными сзади руками, сидел в углу темницы. Что же Вы медведи такие неблагодарные? Я твоего отца, и его племя всегда жаловал, дары делал, на пиры приглашал. А ты, вместо благодарности на мою дочь напал, напугал до смерти, она вон с того разу каждый день в слезах ходит! Так мало тебе, ты опять подло прокрался в мой дом. Какое злодейство сейчас захотел сделать?
Великий князь. Не нападал я на твою дочь. И злодейств не замышлял. А пришел тебя слёзно просить, чтоб ты её отдал мне в жёны, любим мы друг друга безмерно.
Любите говоришь. Добрые люди к родителям невесты белым днём приходят, да мёд, самый лучший, с собой везут для весёлой пирушки, а ты как подлая тать ночью заявился, и сказки про любовь мне тут рассказываешь. Златояр, ну ка вели дружинникам отвезти эту тать к Вакуле, на его самую гиблую курню, да скажи, чтоб глаз с него не спускали, и плетьми били, за малейшую провинность. А если сбежит – шкуру спущу с тех, кто его проворонит.
Глава 2 "Карху"
Весь день работники курни, Ростовского боярина Вакулы валили берёзы, пилили и кололи чурбаки, из которых потом делали уголь, и гнали дёготь. Почти все они были из татей, промышлявших раньше разбоем на большой дороге, которых однажды поймали дружинники. Причём на эту курню, отправляли самых отличившихся в разбойном деле. На ночь их запирали в сарай с крепкими засовами, который стерегли пара вооруженных охранников. Днём с них тоже не спускали глаз, а если кому и вздумалось бежать, непременно отлавливали, так как курня стояла посреди непролазного болота, и выбраться по ней можно было только по гати.
К тому же, уже через месяц, как очередной каторжник сюда попадал, он буквально еле ноги волочил, от тяжкого труда, побоев, и скудной еды. Поймать такого заморыша конным дружинникам, да еще со специально натасканными собаками, не составляла особого труда. Пойманного беглеца, как правило привязывали к берёзе, посредине сухого островка курни, и нещадно секли плетями, чтоб у других охоту отбить.
Карху уже потерял счёт однообразным дням, которые он здесь провёл. Этим утром управляющий делами курни ткнул пальцев в него, и еще троих работников. Сегодня Вы четверо пойдёте мост ладить, и смотрите у меня, к обеду там княжий обоз поедет, не успеете починить, знаете, чем кончится,