вскрик или может это был стон. Я прислушалась. Звук шёл из-за закрытой двери под лестницей. Я приложила ухо к двери, но там больше не было никаких звуков, только тишина. Я пожала плечами и отошла. И опять я услышала, как кто-то стонет. Я подошла к двери и дёрнула ручку. Дверь оказалась заперта. Я посмотрела на стене, где висели ключи от дома. Но подходящего ключа там не было. Я поднялась наверх и тихо открыла дверь в комнату Габриэля. В комнате его не было. Мне очень не хотелось рыться в его вещах, но я была уверена в том, что мне нужен этот ключ. И нужен именно сейчас. Ключ я нашла практически сразу. Он лежал в верхнем ящике стола на каких-то бумагах. Бумаги я трогать не стала. Мало ли это были личные письма. Это меня не касалось. Я и так чувствовала себя ужасно, находясь в его комнате без спроса. Я решила, что быстро спущусь в подвал, посмотрю что там такое, а потом верну ключ на место.
В подвале было темно, и я зажгла фитильный фонарь. Вниз в глубину он был метра три. Я спустилась по каменной лестнице и посветила вперёд. Там была камера без окон, спереди отгороженная золотой решёткой. Внутри стены были белые и какие-то глянцевые. Я подошла ближе. В камере кто-то был. На полу спиной к решётке лежал молодой мужчина. Я подошла ближе и опустилась на колени около клетки. Протянув в решётку руку, я потрясла мужчину за плечо.
– Эй. Вы меня слышите? С вами всё в порядке? – но мужчина мне не ответил. Я потрогала его голову, она была очень горячей. У него был жар. Волосы были влажные от пота и налипли ему на лицо. Я осторожно их отодвинула. Интересно кто это? И почему Габриэль держит его здесь? Я придвинула фонарь вплотную к решётке и увидела, что одежда узника была вся в крови. Кисти рук в глубоких ранах и порезах были скованы золотыми наручниками соединёнными между собой длинной цепью. Нужно было как-то ему помочь. Я вернулась наверх. Налила в таз горячей воды, взяла бинты и полотенца и спустила их в подвал. Потом принесла чистую рубашку, которую я взяла из шкафа Габриэля, кувшин с водой и стакан. Я намочила полотенце в воде и стала сквозь решётку обтирать лицо мужчины.
– Что ты здесь делаешь, Кэссия? Как ты сюда вошла? – голос Габриэля за моей спиной раздался как гром. Я отскочила от решётки, встала и с вызовом посмотрела на него.
– Кто этот человек, Габриэль? И почему он заперт?
– Это тебя не касается, сейчас же уходи от сюда, – рассердился Габриэль.
– Я никуда не уйду! Пока ты мне всё не объяснишь! Этому человеку нужна помощь! – я повысила голос и скрестила руки на груди.
– Кэссия, оставь своё упрямство для другого случая. Этот человек преступник и он не в себе. А теперь уходи. – Его тон вывел меня из себя. Габриэль попытался взять меня за руку, но я увернулась.
– Мне всё равно кто он, преступник или нет, приговорённый к смерти узник, или ещё кто-то. Он слаб и ранен, и ему нужна помощь! – я говорила твёрдо и уверенно. – Впусти меня внутрь, я обработаю его раны, можешь закрыть решётку снаружи. Откроешь, когда я закончу.
– Кэссия, это небезопасно. Он может