того, что я насладился его кулинарным творением, было заметно, и я не стал объяснять ему, где находится Харбин.
Павел, перекусив, закурил тонкую сигарету «Глойстер», завершив легионерскую трапезу. Я забросил мешок за плечо, и мы продолжили наш путь через плац, спортивный городок, к трехэтажному зданию с черепичной крышей.
Казарма рекрутов, укрывшаяся на задворках Парижского форта Де Ножен, встречала нас своей непримечательной обстановкой. Поднявшись по лестнице на верхний этаж, Павел кивнул в сторону одной из дверей и коротко произнес:
– Подожди здесь, тебя позовут.
Внутри помещения, напоминающего классную комнату, нервно сидели около десяти таких же, как и я, молодых мужчин в голубых костюмах. Они тем временем смотрели телевизор, играли в шахматы и писали письма на Родину. Обычная Ленинская комната, неотъемлемая часть любого советского подразделения.
В углу зала стояли автоматы с напитками и закусками, кофемашина, устройство для производства горячего шоколада и автомат с сигаретами. Окна раскрыты настежь. Неуверенно взглянув за стеклянные рамки, я был покорен великолепием вечернего Paris. На горизонте, изящно возвышаясь, пламенила своей яркостью Эйфелева башня. Радость бытия, как нежный ветер, коснулась меня, и страхи, словно утренний туман, начали улетучиваться. Я вновь испытал потрясение от изумительной красоты, о которой слагались стихи и повести. Все это великолепие принадлежало мне, простому русскому солдату.
Но на этом мои потрясения не закончились. Мне захотелось в туалет, и я обратился к одному из рекрутов. Он указал направление, и, идя по полутемному коридору, я столкнулся нос к носу с крепышом в том же голубом костюме. Не веря своим глазам, узнал Мишку Трофимова!
– Ну вот, мир действительно так тесен, что друга, как ни странно, можно встретить лишь в иностранных легионах! – воскликнули мы в унисон, обнявшись, захлестнутые радостью и восторгом. Это было счастье, кружившее голову, словно ядерный взрыв Хиросимы и Нагасаки одновременно! Мужское счастье выглядит именно так – по нашим щекам стремительно катились слёзы радости и восторга… Вдыхая сладковатый вечерний аромат и наблюдая за загнивающим Западом сквозь окно, мы уселись за шахматную доску и начали засыпать друг друга множеством вопросов. Мишка оказался не один, а с нашим общим знакомым Димкой. В легион они попали вовсе не так, как я, а гораздо проще: просто взяли тур и, будучи группой туристов, полетели во Францию. На месте, не дождавшись обратного рейса, они сбежали в рекруты.
Димка скучал по родине и своей Ксении, звоня домой каждую ночь и изнуряя любимую тревожными вопросами о возможной измене. Мы посмеялись над его страстной влюблённостью, но потом, когда мы окунулись в быт французского легионера мне пришлось сделать ему замечание: ведь его звонки могли выдать и меня с Мишкой, а раскрывать своё местоположение было крайне опасно для наших семей…
У новобранцев начался рутинный отбор на пригодность по здоровью. Мы с утра до вечера бродили по госпиталям и медицинским центрам, словно