давай свалим из этой комнаты и сдадим ее, а себе будем снимать что-нибудь побольше, а?
Я улыбнулась. Неплохая была идея, вот только что-то мне подсказывало еще тогда, что плану не суждено было осуществиться. Я закрыла глаза, и сразу увидела старый знакомый образ мужчины с ледяными глазами. Он смотрела на меня точно также, как тогда, пять лет назад. Мое тело пронизывали смешанные чувства, в голове поселилось смятение… Помню, как вернувшись домой после тех смотрин, я заперлась в комнате. Мама с папой думали, что я испугалась, но мной двигало что-то другое… В ту ночь я впервые исследовала себя, глядя на отражение в зеркале. Я гладила свою кожу, проводила ладонями по груди и дотрагивалась до низа живота. Какая-то сумасшедшая часть меня представляла, что это могут быть его руки, и от этой мысли было чудовищно хорошо. Я боялась себе в этом признаться даже сейчас, но один только вид Злодея в моей памяти, возбуждал во мне очень мощное желание… И в том была еще одна причина, почему я больше не встречалась с парнями – с ними я не испытывала и сотой части подобного влечения.
Со мной явно что-то было не так…
***
Утро началось, как говорится, не с кофе. Еще до рассвета нас разбудил громкоговоритель, оповещающий, что всем, кто получил «письмо счастья», требуется в течение получаса явиться на площадь. Думаю, не надо объяснять, почему туда потащился весь город. Многие провожали своих дочерей и сестер, другие обладали дурацкой привычкой поглазеть на чужое горе.
– Гребаный матюгальник, – выругалась Лариса.
Ну и выраженице, я скривилась и напомнила себе, что уже не должна делать сестре замечаний.
– Да уж, утро добрым не назовешь, – согласилась я. – Пойдем… будем корчить из себя леди и надеяться, что он споткнется о камень на площади и расквасит себе нос.
– Или сменит ориентацию… – нервно пошутила моя родственница.
Мы засмеялись, а потом в воздухе повисло напряжение.
– Ну вот и все… – пробормотала я, понимая, что шутки лишь немного помогли нам отгородиться от реальности, которая прорывалась в сознание каждого словно бульдозер.
– Быстрей пройдет, быстрей успокоимся, – подбадривала сестра. – Сейчас перестанем бояться и заживем!
Это точно. Для нее вообще это были первые и, надеюсь, последние смотрины. Еще два года, и я не пригодна по возрасту. Лариса же… наверняка ей придется пережить сие мероприятие еще лет через пять, если конечно она не выйдет замуж. Тогда ей, может быть, выдадут разрешение больше не выходить на площадь, но это не факт.
Мы молча собрались, оделись, причесались и двинулись на свое испытание, как на плаху.
– Как думаешь, ничего, что я не накрашена? – спросила Лариса. – Не хочу, чтобы он меня выбрал.
Я улыбнулась. Как я поняла из рассказов и прошлого опыта, тварь вообще не интересует, как приготовилась невеста. Я могла прийти на площадь в пижаме, а он бы махнул рукой и надел на меня платье. Девушка может накраситься, но, если это придется не по вкусу нашему избирателю, он просто сотрет этот макияж при помощи магии.