это набор определённых действий, выполненных в определённой последовательности.
Поль почувствовал, как немеют ноги и что только благодаря железной хватке Дюпре он ещё не повалился на пол.
– Мне нехорошо, – признался князь. Комната начала легонько покачиваться вокруг него. Всё вокруг было нечётким, будто было соткано из плотной дымки.
– То, что произойдёт далее, может показаться вам странным, иррациональным, даже невозможным, – шептал иностранец на ухо, и голос его доходил до Поля будто бы издалека и со всех сторон.
– Но позвольте, как всё-таки ко мне вернётся перстень? – произнёс князь и не узнал собственного голоса.
– Перстень вернётся к вам, будьте покойны. Причём вернется образом самым неожиданным. Для серого вещества в вашей черепушке нет ничего невозможного. Просто отдайтесь потоку, который подхватит вас через три, два…
Предметы перед взором князя принялись закручиваться в магическом хороводе. Труп на столе тоже принялся извиваться, подобно обезглавленной змее.
– Вы видите? – сказал Дюпре. Но голос этот казался князю бесконечно далёким, будто крик с другой стороны лавандового поля.
Мир скрутило в сероватую спираль. Князю казалось, что он и сам непостижимым образом вращается на рукавах этой спирали и одновременно видит её со стороны. Но тут в смазанных узорах начало что-то проступать.
Это что-то застыло перед мысленным взором Поля на неопределённое время.
На какое именно, Поль не понимал. И ослепительное мгновение, и тягучая бесконечность одинаково подходили под эту роль. В сознании не произошло никаких изменений, по которым можно было бы заключить, что та пресловутая стрела, символизирующая путешествие от былого к ещё не свершившемуся, не остановилась. Или вовсе не исчезла, проткнув тонкую грань, за которой её самонаправленная непрерывность не теряет смысл.
Теперь же, когда он пришёл в себя, первым, что он почувствовал, был холод.
Он распахнул веки, и в его зрачки впился непроглядный ледяной мрак. Поль почувствовал внутренностями, что оказался в месте худом и враждебном.
– Где я?! – крикнул он, хватая озябшими ладонями пустоту перед собой.
Никто не ответил. Лишь собственный голос, отразившись от невидимых препятствий, рассыпался на десятки осколков и вернулся искажённым пугающим эхом.
Мрак был осязаемым и затекал в глаза, уши и ноздри. При каждом вздохе чёрный холод бесновался в лёгких колючим водоворотом. Князь таращился по сторонам, пытаясь найти хоть какой-нибудь источник света, и чувствовал, что если не будет моргать почаще, то у него, пожалуй, замёрзнут глаза.
Вдруг он услышал неподалёку шаги. Шаги приблизились вплотную и затихли.
Сверкнули искры, и появившийся следом огонь развеял густую тьму.
Перед Полем стоял безголовый полноватый мужчина в бархатном фраке и со свечой в руке. Свет, исходивший от неё, прогнал мрак и холод.
Князь разглядел вокруг себя что-то вроде пещеры. От того места, где они стояли, во все стороны лучами расходились десятки