пыльным балдахином. Зачем, интересно, люди развешивают бархатные тяжёлые тряпки над головой? Чтобы копить пыль? Или чтоб убирать квартиру подольше?
Резной красивый столик, который вовсе не походил на табурет. Кресло… Да, в её комнате имелось кресло. Большое, массивное…
Анна Валентиновна даже почувствовала, как сумасшедшая Анька вечерами любила на нём сидеть…
Так, стоп!!! Анька!!! У них … У них ВСЁ ПОЛУЧИЛОСЬ!!!
– Моя королева… – стрёмного вида дамочка в накрахмаленном чепце неожиданно вплыла в комнату и застопорилась.
– Да, – Анна Валентиновна вскинулась, ясно читая мысль этой женщины. Пока что «читая» то, что откровенно написано на её лице, – Я упала с коня! А не это, что Вы тут себе подумали!..
Визгливый голос. ОЧЕНЬ визгливый голос на её головную боль! Господи! В этом мире у людей есть хоть какой-нибудь такт, человеколюбие, а не только совесть???
– Моя королева, – причитала женщина, ловко орудуя бутылочкой с вонючей жидкостью и носовым платком, который «моей королеве» тут же в нос и сунула.
– Я ничего не помню… Простите, – смутилась Анна Валентиновна, отмечая, что боль ушла. Хотя жидкость просто смертельно воняла, – Как Вас там? Я ничего не помню! Я на прогулке вчера упала с коня, – и добавила, видя, что дамочка от её слов офонарела, – У вас же тут в самом принципе, кони есть? Ну, такие… «Иго-го» и… и с шелковистой гривой…
Разговор напоминал психушку. Словно Анька предвосхитила её намерения и отправила в Кащенко именно её! А сама нагло оккупировала жилплощадь…
– Иго-го? – растерялась женщина, – Иго-го, да! Есть! Но Вы, моя королева, не катались… Вы же лошадей боитесь! Не помните? Да! Боитесь лошадей! А ещё – собак, кошек и засохших растений…
– Фобия, значит, – задумчиво протянула «моя королева», – У меня – фобия, я говорю! – повторила она дамочке, поскольку та продолжала «фонареть» и зациклилась на неважном, – Вы знаете, что такое амнезия? Это когда не помнишь ничего…
– Конечно, моя королева! Конечно, знаю! – спохватилась служанка… или горничная… или кто-то там ещё, – У Вас почти каждый месяц – амнезия!..
Ах, вот как? Лживую интриганку-Аньку захотелось придушить! Два года она, значит, ищет? Два года ищет, каждый месяц – амнезия, а «Карлик», между прочим, приходит в аккурат раз в месяц с «половинкой» переспать…
Так значит, Анечка? Значит, тебе мой мир «подходит»?
Стало как-то обидно, что она, Анна Валентиновна, не первая у неё. А ещё настораживало то, что ежемесячно «кандидатуры» менялись.
Что-то здесь дамочкам не нравилось. Два года не нравилось… Сколько их, получается, было? Если два года и каждый месяц? Двадцать четыре?
Двадцать три! Это она здесь – двадцать четвёртая дура!!!
Она же у Аньки про местное противозачаточное не уточнила! Вот чёрт!!! Анькин способ предохранения её явно не устроит!..
Что ж… если так подумать, радовало одно: через месяц она железно сможет вернуться!..
Горничную, как выяснилось, зовут Герда. Герда –