хутор Либкнехтовка наоборот, даже стал развиваться. Говорят, что они нашли скифское золото царя Митридата. Но добиться истины от староверов власти так и не смогли.
Ее дочь бежала впереди по дороге. Русые косички прыгали из стороны в сторону как два беличьих хвостика полирующих бордового цвета школьный портфель, подпрыгивающий у девочки за спиной. Асфальт на дороге местами был разбит, и им часто приходилось обходить лужи, в которых прятались выдолбленные грузовиками ямы. Эти ямы- следы наглой бандитской деятельности. Когда предприниматели области закончили с металлоломом, они вспомнили о трубах мелиоративной системы, закопанные в землю еще в советские времена.
Справа от дороги светились окна тех немногочисленных крестьянских домов, где еще продолжала теплиться жизнь. А с лева – темными силуэтами, как надгробные плиты из темноты поднимались руины когда-то могучего советского животноводческого комплекса. Марина помнила фантастические рассказы своих родителей – про колхозы.
Кашары на въезде в село когда-то вмещали пять тысяч овец. Кроличья ферма, свинарники на три тысячи голов, амбары полные зерна, птичники с конвейерами полными яиц, завод железобетонных изделий, пекарня, консервный завод, винный завод, пасека и вот эти, что сейчас они проходят слева – коровники на три тысячи дойных коров, где подкормка и чистка механизированы, и бегущее по стеклянным трубам молоко. Все было развалено за прошлые годы независимого развития Украины.
Всегда город питался деревней и в прямом и в переносном смысле. Простые, трудолюбивые, не развращенные молодые люди из сел и деревень пополняли города, заменяя наркоманов, алкоголиков и тунеядцев. Но вот пришло время и опустели села, и уже некому идти в город.
Марина проходя ворота школы все еще думала, а навстречу к ней уже спешил обеспокоенный надвигающимся ураганом завхоз.
Иван
Иван, слушая мелодичное щебетание птиц, спускался по узкой улочке испанского приморского городка. Внизу у лучезарной кромки воды, медленно покачиваясь и поскрипывая швартовными концами, стояло его судно. Еще было далеко, чтобы различить украинский флаг на кормовом флагштоке, под которым белыми печатными буквами на темно-синем транце кормы было нанесено название- «Профессор Манукович» и чуть ниже порт приписки Донецк. А почему бы и нет, если Москва уже давно являлась портом пяти морей.?
Ивана не смущало название. Ведь были же когда-то в совковом флоте такие суда как Профессор Павленко, Аничков или Кудревич. Но все равно лучше давать судам женские имена, как это делали в старину наши предки.
Мысли Ивана прервал отчаянный девичий крик на испанском. И как по теории Дарвина если природа чем-то награждает божье создание, то обязательно там что-то убывает. Изумительной красоты испанская девушка с вьющимися черными как смоль волосами размахивала своими тонкими изящными руками и просто каркала как ворона.
Если