хмурыми взглядами персонала «Макдональдса» на парковке отеля, в котором оставалась на ночь, она проследовала в дамскую комнату. Солнцезащитные очки с бряканьем упали в раковину. Зеркало показало ей, возможно, мать всех похмелий или тяжелый случай вирусного конъюнктивита, если бы не кровеносные сосуды, пересекающие белки, – они были черными и будто прорисованными на склерах тонкой ручкой.
У нее перехватило горло, она плеснула холодной водой в глаза, и это на мгновение чуть ослабило жжение, но не принесло никакого иного эффекта, – будто вода могла вымыть из глаз то, что чернило их. В аптечном магазине «CVS» рядом с «Макдональдсом» она купила бутылку стерильного физраствора и пузырек «Визина», после чего вернулась в туалет ресторана, чтобы промыть глаза и закапать в них. Лечение принесло малую толику облегчения. Лиза заказало большую порцию кофе навынос и отправилась в дорогу. Долли из автомагнитолы пела о том, как тонет в бесконечном море слез. Остаток дня, когда Лиза пересекла сначала Миссури, а затем Канзас, она ощущала болезненную сушь в глазах, и казалось, будто в них песок, и веки царапают роговицы каждый раз, когда она моргает. Ей приходилось останавливаться, по ощущениям, каждые десять минут, чтобы закапать глаза «Визином». Происходящее раздражало ее. Время, которое ей требовалось, чтобы остановиться, снять очки, наклонить голову, отогнуть нижнее веко и выдавить каплю, казалось утекающим сквозь пальцы. Под слоем раздражения, как темная вода под кромкой льда, таились мучительное беспокойство и страх того, что происходящий в ее глазах процесс вступил в новую фазу, что это начало чего-то худшего, что она упустила тот момент, когда нужно было обратиться к врачу. Страх просачивался в ее раздражение, пока, наконец, уже почти миновав Топику, Лиза все же решилась повернуть на ближайшем съезде к больнице неподалеку. Подъезжая к больнице, она уже видела ее, однако эмоции, которые она не смогла бы определить, заставили ее нажать на педаль газа, а руки – направить машину к указателям, ведущим обратно к федеральной автомагистрали.
Когда на следующее утро она почувствовала, что глазам легче, Лиза сказала себе, что приняла верное решение. Черные капилляры, заштриховавшие белки ее глаз, размножились до такой степени, что редкие участочки белизны уже казались странностью – словно результатом неумелой раскраски на рисунке ребенка. Еще двадцать четыре часа – и на месте глаз останутся лишь несколько бледных пятен, словно брызги краски. К тому времени Лиза уже должна была пересечь границу Монтаны. Какое бы беспокойство ни вызывала предпоследняя фаза трансформации глаз, его поглотило ощущение, поразившее ее, когда она увидела знак, приветствовавший путешественника в Стране бескрайнего неба [3]. Как будто желтая линия, очерчивающая границы штата в ее потрепанном и зачитанном до дыр путеводителе «Рэнд Макнелли», была настоящей, физической границей, как будто, пересекая ее, она перемещалась в некое пространство, сообразное сдвигу цветов карты от синего края Вайоминга к белому простору Монтаны. Это напоминало