должна отправиться в Иудею, чтобы навестить там свою родственницу, Елизавету. Мария рассказала о своем сне, в котором Елизавета призывала ее (такой сон она и вправду видела, несколько лет назад, и тогда Мария к Елизавете не отправилась). Может быть, в снах и не было ничего особенного, но ведь Писание (хотя она и знала его плоховато) говорит совсем противоположное, верно? Но так или иначе сон вполне мог быть ей напоминанием о ее обязательствах перед родственниками, особенно ввиду предстоящей свадьбы. Она должна позвать на свадьбу и саму Елизавету, и мужа ее, Захарию.
– Я должен отправиться с тобой, – сказал Иосиф, – и быть тебе защитой. Считай, что я настаиваю на этом.
Мария же напомнила Иосифу, что, поскольку они еще не женаты, настаивать он не имеет права. Он должен остаться и работать у себя в мастерской – он же плотник (она воочию увидела, как губы Гавриила произносят это слово, и едва не вскрикнула). Она же, взяв с собой Хецрона, отправится в Иудею. Живет Елизавета в пригороде Иерусалима. Поедет же Мария на ослице, а Хецрон пойдет рядом с ней, пешком. Путь недальний, и отправятся они с караваном, что выходит в ближайший Йом-Ришон, то есть в ближайшее воскресенье. Хорошо, но только пусть она гостит там не слишком долго, а то он начнет волноваться.
И вот она отправилась на юг, радуясь ясной весенней погоде, и пришла в дом Захарии, который не слишком изменился со времен ее детства – разве что тогда деревья были большие… Но она немало удивилась, когда жующий что-то слуга вышел из ворот и сказал ей:
– Моя хозяйка нездорова и не хочет никого видеть.
– То есть, – отозвалась Мария с твердостью в голосе, которой раньше у нее не было, – ты хочешь сказать, что тебя отвлекли от обеда и ты не расположен выполнять свои обязанности?
– Таков приказ. Никого не пускать.
– Скажи ей: приехала Мария, дочь Иоакима из Назарета, что в Галилее.
– Она не принимает!
– Довольно с меня! – резко проговорила Мария. – С дороги!
И с решительностью, о существовании которой и не подозревала, она проследовала мимо слуги, и тот, разом проглотив все, что жевал, оторопело отошел в сторону, пропустив Марию в дом.
В передней никого не было, но Мария позвала, и вскоре из-за занавески выглянула Елизавета. Радостно улыбнувшись Марии, она вышла навстречу ей с распростертыми объятиями. Мария заметила, что одежды на Елизавете гораздо свободнее, чем обычно носят женщины ее возраста.
– Я знаю, что у тебя под одеждами, – сказала Мария. – Значит, это правда! Будь же благословен Господь наш!
– Но откуда ты знаешь? – спросила Елизавета. – Кто тебе сказал?
– Ангел Господень, – ответила Мария таким тоном, словно встречаться с ангелами для нее было обычным делом. – Но он сообщил мне еще об одной вещи. Не менее чудесной.
– Нет! – возразила Елизавета. – Более чудесной! Гораздо более чудесной!
Она сразу же поняла суть этой более чудесной вещи, и не только она, но и ребенок, живущий в чреве ее, ибо взыграл он в своем убежище, словно от великой радости. Елизавета возложила ладони на живот