и топнула передним копытом. Девочки рассмеялись.
– Видишь, Леда, Молния согласна.
– Почему ты называешь ее Молнией?
– Помнишь, мама рассказывала? Когда она была маленькой, у нее была любимая лошадь по кличке Молния.
– Думаешь, столько лет прошло, и она до сих пор жива?
– Может, это ее детишка.
– Ах, Иро, это ты – моя малышка-глупышка.
– А ты – нюня-ворчунья.
Леда посмотрела на сестру. Щеки горят, из носа течет, глаза на мокром месте. Еще чуть-чуть, и разревется.
– Давай, Иро, побежим по этой плиточной дорожке от стойла. Посмотри, куда она ведет.
Леда побежала вперед, то и дело оглядываясь: не отстает ли Иро. В какой-то момент вновь отвлеклась и с размаху налетела на кого-то выходившего с огорода.
– Ого, девочка. Ого, вторая девочка.
Женщина немыслимых размеров уперла руки в боки, перекрыв им дорогу.
– Простите, госпожа, что упала на вас.
– Дайте-ка угадаю. Марфины дочки?
Девочки согласно закивали.
– Какие вы уже большие! Я вашу маму еще вот тако-о-ой помню. Я чуть старше ее, но мы дружили. А почему она вас отправила к Несмеяну? То есть, я хотела сказать, к дедушке.
– Мы здесь ненадолго. Она приедет и нас заберет.
– А я надеюсь, что вы здесь подольше побудете. Глядишь, место и расцветет чутка. Как я рада, что удастся повидаться с вашей мамой!
– Мы ей напишем, что познакомились с вами.
– Да, скажите, что встретили тетю Виргинию. А тому не рассказывайте.
– Кому тому?
– Несмеяну.
– Дедушке, вы хотите сказать?
– Ага, ему. Мы хоть и не здороваемся, мне нравится посматривать, что у него на огороде растет.
– Не расскажем.
– Вот и славно, умницы. А теперь поспешите-ка домой. Небо вон как затянуло, того и гляди ливанет.
Сестренки побежали, но все равно не успели. Тучи нахохлились, набухли, почернели. С грозой прорвался ливень, и девочки тут же вымокли до нитки. Кроссовки увязали в грязи – едва сестры добрались до ступенек под навесом, тут же скинули набравшую воды обувь. Белоснежные носочки стали черными, одежда – мокрая насквозь, волосы вымыты-выполосканы. Дождь лил стеной: даже стойла не было видно. У Иро скрутило живот, и она оглянулась на Леду. По ее щекам бежали слезы.
– Леда, ты плачешь?
– Нет, это от дождя. Глупышка. С чего бы мне плакать?
– Потому что я тоже хочу поплакать. Я так скучаю по маме с папой. И молний боюсь.
– Ну хватит, Иро, не переживай. Мы же вместе. Помнишь нашу комнату? Помнишь, как прятались под простынями и играли в приключения?
– А когда-нибудь еще так будет?
– Конечно, как только окажемся в наших кроватках. А теперь давай пойдем внутрь. Надеюсь, этот дед хоть чуть-чуть умеет готовить, а то у меня уже урчит в животе.
– Ой, а вдруг и правда не умеет!
– А что мы тогда есть-то будем?
– У меня в сумке припасено печенье.
Когда они зашли, в доме было тихо, но в камине горел огонь. Из котелка, висящего над дровами, шел пар. Девочки