Однозначно! Решено!
Нам завтра быть предрешено
у Воронцовых на балу!
Я в восемь за тобой зайду.
– А ты настырен, спору нет…
Но как нарушить мне обет?!…
…но ты больницей угрожал…)
Сдаюсь я! Завтра – бал!
***
И вот в урочный час карета
остановилась у крыльца,
и вышел хорошо одетый
с улыбкою на пол—лица
уже знакомый нам поручик,
уже в подпитии слегка,
кричит: «Поехали, голубчик!
Нас ждут великие дела!»
«Евгений! Сколько ждать вас можно?
Имеем шанс мы опоздать!
А это ведь совсем не дОлжно!
…да и скорее бы поддать!»
Схватив в охапку друга детства,
чтобы пресечь попытку бегства,
его в карету запихал,
и понеслись они на бал…
***
– Онегин, вот мы, наконец, в раю!
Здесь нету места хвори и печали!
Здесь всё, что в этой жизни я люблю!
…За исключением, когда мне в морду дали.
– По—моему, случалось то не раз.
– Вполне быть может… кто это считает?
– Никто, поручик! Знаю только вас,
кто в эти передряги попадает.
– Видать, судьба моя нелёгкая такая —
спокойно не могу смотреть когда…
– …когда красотка молодая
скучает в стороне одна!)
– Евгений, полноте, не стОит!
Имел в виду я слово «честь»,
её защиту! Кто это оспорит?
Таких ведь случаев не счесть!
– Вот тут, друг мой, во всём согласен с вами.
Для вас небезразлично слово «честь».
И Русь горда подобными сынами!
И это правда, не пустая лесть!
– Спасибо, друг, но что—то я смущаюсь.
Пойдёмте в залу – многие нас ждут.
– Пойдём, но танцевать не собираюсь.
– Я б станцевал, а то прохладно тут.
И вот друзья в огромный зал заходят.
Везде веселье, суета и смех.
Тут каждый что—то для себя находит —
любой на выбор здесь доступен грех…
– Кого я вижу?! Друг ты мой! Евгений!
Я уж считал, что нету вас в живых!
– Я тоже так считал про вас, Арсений!
Но вижу смысла нет в надеждах таковых)
– И я дай обниму тебя, негодник!
Покинул нас в такой тяжёлый час!
Нам пить пришлоооось, прости святой угодник,
и это был ведь далеко не квас!
– Ну ладно, ладно, вам ли быть в печали!
На родине, в тепле, среди друзей.
Меня невзгоды бОльшие трепали…
– …потом расскажешь, на, вина испей!
Как хорошо порой к друзьям вернуться,
забыть тоску душевную и боль,
в веселье с головою окунуться,
сыграть беспечности простую роль.
И вскоре грудь уже свободно дышит,
и появился