пропитания Тереховы стреляли птиц, таких, как глухарь, тетерев, рябчик, на реках гнездились утки, которые также шли в пищу. Заготовляли на зиму мясо лося, медведя.
В Тотьме у «моряков» обменивали пушнину на нитки или приобретали бредни и сети для ловли рыбы.
Пять лет назад Тереховы купили двух коз, а сейчас их насчитывается 12 голов, так как деткам необходимо молоко. Трёх коз и двух собак у них задрали волки, пришлось обносить жильё высоким забором из частокола.
Рядом с домами разработали землю – сейчас на небольших участках растёт рожь, лён, а также немного овощей – чеснок, репа, брюква. Во время основания в этих местах жилья Тереховы обнаружили на лугу около реки дикий лук, который их спасал от болезней дёсен и зубов.
Кстати, и в наше время дикий лук также растёт на берегах реки Шолекши, которая впадает в Порозовку.
Отступлю от рассказов Фёдора и деда Матвея. На том месте, где беженцы обосновались, сейчас находится большая деревня, насчитывающая около 50 домов, не считая различных построек, часовни, магазина, хранилищ и т. д. – деревня называется Тереховская, в честь основателя поселения.
Ссыльные находились несколько дней в поселении, помогали разрабатывать землю около реки. Настасья помогала больному, чем могла – натирала барсучьим салом, поила настоями из трав, козьим молоком, но болезнь не отступала. На 15-й день Евстафий почувствовал себя очень плохо. Вечером, когда люди собрались после работы, Евстафий слабеющей рукой позвал к себе Иоана и остальных ссыльных и тихим голосом произнёс: «Вам, братцы, спасибо за то, что вы не бросили меня. Спасибо за то время, что я дышал полной грудью русским воздухом, будучи с вами на свободе. Я сам из Вятской губернии, попал на каторгу за убийство попа, который обесчестил насильно мою жену. Жаль, что мать, жена и дети не узнают, где прилёг их сын, муж и отец – прощайте!»
На следующий день Евстафий умер. Фёдор сказал, что в Новгородской губернии умерших сжигают на костре, потом собирают косточки и закапывают их. Иоан и другие возразили, что сжигать не будем, а захороним в земле, так повелось в монастырях Вологодской губернии.
Двоюродный брат Фёдора Василий отвёл остальных от поселения на высокую горку, там уже были две свежие могилки. Иоан спросил, кто захоронен. Василий, смахнув слезу крепкой рукой, ответил, что здесь лежат маленькие дети – его сын, которому было всего 8 месяцев, а во второй могилке похоронена внучка Фёдора – невестка родила недоношенного ребёнка; дети умерли 9 лет назад из-за тяжёлых условий в первый год жизни на новом месте.
Ссыльные похоронили Евстафия, поставили на могиле крест, зная, что он христианской веры. Монахи отслужили молитву.
На следующий день старейшина поселения Фёдор собрал всех своих родственников и ссыльных, и сказал: «У нас одна семья, все мы родственники. Посоветовавшись, мы решили, что вы должны для себя найти другое место, где, как и мы 9 лет назад, начинать с нуля. Я отведу вас выше по течению реки, где находится небольшое поселение из 3-х домов. Жители этого поселения освоили