палочки, длинная кисть кошмариста. Рядом размашисто вышагивал Тодзин, молодой, с накачанными руками и плоской физиономией. Художнику Тодзин напоминал картину, написанную дилетантом, не имеющим представления о ракурсе и перспективе. У нормального человека просто не может быть таких ручищ и настолько квадратного подбородка.
Аканэ что-то сказала, и парочка вновь рассмеялась. Затем они заметили Художника.
– Никаро? – окликнула Аканэ. – Опять работаешь в нашу смену?
– Ага, – ответил Художник. – В графике отмечено… наверное.
Возможно, на этот раз он забыл отметиться.
– Здо́рово! – улыбнулась Аканэ. – Ну, увидимся!
– Ага, – только и бросил Художник.
Аканэ ушла, клацая каблуками по камням, держа кисть в руке, а холст под мышкой. Тодзин лишь пожал плечами и последовал за ней, неся свои принадлежности в большой просторной сумке. Художник проводил коллег взглядом, борясь с желанием помчаться следом.
Он был охотником-одиночкой. Вольным странником. Независимым… шатальцем? Так или иначе, ему не хотелось работать в паре или группе, как делали другие.
Но было бы приятно, если бы кто-то попросил его составить компанию. Чтобы Аканэ и Тодзин увидели, что и у него есть друзья. Разумеется, он бы стоически отклонил такое предложение. Он ведь работает один. Свободный гуляка…
Художник вздохнул. После встречи с Аканэ ему было трудно поддерживать угрюмый вид, тем более что ее смех все еще доносился даже через две улицы. Для большинства его коллег рисование кошмаров не было столь мрачной работой, как оно представлялось ему.
Думать не так, как все, полезно. Ему это помогало не чувствовать себя неудачником. Особенно в минуты раздумий о том, что он обречен провести ближайшие лет шестьдесят на этих ночных улицах, освещенных хионом. В одиночестве.
Глава 2
Юми всегда считала появление Дневной звезды добрым знаком. Счастливым предвестием. Намеком на то, что первичные хидзё будут к ней открыты и благосклонны.
В тот день Дневная звезда казалась особенно яркой. Ее мягкое голубое сияние было хорошо заметно на западе, даже когда на востоке поднялось солнце. Важное предзнаменование, если вы, конечно, верите в такие вещи.
В старой шутке говорится, что потерянные вещи обычно оказываются там, где никто и не думает искать. Предзнаменования же, напротив, появляются там, где их ищут.
Юми верила в тайные знаки. Иначе никак: знамение предопределило всю ее жизнь. В миг ее рождения с неба упала звезда, и это означало, что девочка – избранница духов. Ее изъяли из семьи, чтобы с ранних лет готовить к выполнению священного долга.
Когда в кибитку вошли ее служанки Чхэюн и Хванчжи, она уселась на теплом полу. Служанки поклонились, как того требовал этикет, достали ложки и майпонские палочки и принялись кормить ее рисовой похлебкой, приготовленной на жаре земли. Юми глотала пищу, даже не помышляя о том, чтобы есть самой, – это считалось вопиющей бестактностью.