со мной переспать! – последние пять минут Аня рассказывала мне тяготы и невзгоды своей жизни, а точнее, про аренду жилья.
– Ну, я его прекрасно понимаю…
– Миш, ты серьезно? Сейчас? Мне кажется, что когда ты видишь меня, то думаешь только о том, как бы со мной…
– Я буду трусом и лицемером, если скажу, что не хочу переспать с тобой. И разве это плохо? Многие ли мужчины в наше время готовы вот так, открыто говорить о своих желаниях?
– Но не одним же сексом ограничивается контакт с человеком!
– Да. И прекрасно это. Как прекрасно и то, что я вижу тебя и сразу же взрываюсь от твоей сексуальности и очаровательности, а твоя неприступность лишь добавляет шарма…
С этими словами я осторожно и медленно двигаюсь лицом к ней и чувствую, как ее волосы касаются моего носа. Она тут же отталкивает меня:
– Хватит!
– Почему? Я же не говорю, что хочу только от тебя, ой, только этого.
– А чего еще?
– С тобой можно прекрасно молчать…
– !!!, – она, очевидно, злилась, но злилась так, как злится пчела на цветок, который прячет свою пыльцу. Ну, или вроде того.
– А еще разговаривать, смотреть фильмы, гулять и много всего! Черт, где же мой салат?
– В общем, хозяин квартиры какой-то ебнутый, и я его побаиваюсь.
Принесли первый курс еды. Это моя профессиональная травма, использовать термины из работы официанта. Первый курс это первое блюдо. Им может быть что угодно, но чаще это суп или салат. Перманентно поглощая еду, мы продолжали разговор, иногда чавкая – так нам было интересно побольше сказать друг другу.
– Ты помнишь, для чего мы приехали сюда?
– Да, конечно, Миш.
– Так, может, покончим с этим? А то я слегка на мандраже. Да и времени осталось не так много, а я не хочу слишком сильно расстраивать семью своим опозданием.
Да, я очень сильно переживал из-за того, чтобы Аня прочитала то, что я для нее написал. Намного больше, чем о своей семье. Наверное, это плохо и аморально, но из-за своей семьи я не переживал вовсе. На то есть масса причин, но достаточно и одной – нам прекрасно живется отдельно друг от друга. Мы не нуждаемся в постоянном регулярном общении или встречах, не нарушая личного пространства и времени, появляясь лишь в самые трудные минуты. В самые трудные, обычно мои минуты, поскольку родители значительно мудрее и разумнее. Поэтому ради Ани я опоздал уже часов на восемь, и мог бы еще часов на триста-четыреста.
Я достал из своей сумки толстую тетрадь в клетку. Нет, я не пишу от руки, просто отпечатанный материал я храню между страниц обычной тетради формата «а четыре». Оставив листы на столе, я ушел на полчаса, чтобы оставить ее одну.
Следующие полчаса я решил провести в кофейне на соседней улице. Там работает управляющим мой давний приятель.
На улице было очень свежо из-за холодного воздуха, поэтому я добирался