Центр. Он, как никто другой понимал, что обычному человеку или ученому, воспринять такой парадокс, как совмещение деятельности искусственного интеллекта и «мозга в контейнере», трудно и даже почти невозможно. То есть так или иначе психический аппарат человека, далекого от этой проблемы, не был адаптирован к тому, чтобы заглядывать в такие скрытые от него аспекты науки, сознания, мышления, то незачем и выстраивать контакты. Но, если психический аппарат какой-либо личности, в частности профессора Каракулова, настроенный на то, чтобы осмыслить, понять самые, что ни есть парадоксальные научные идеи, гипотезы и теории, то будет толк пообщаться, поделится мнениями, – мыслилось в голове у Джозефа.
«CR». Фешенебельное здание из стекла и бетона калифорнийской кардиологической клиники «Rhythm of life», что в переводе «Ритм жизни», располагалось почти рядом с «Белым аистом» также на первой прибрежной линии. Накануне служба 911 доставила сюда старого пациента с коронарным кризисом. Доставившая бригада предупредила врачей приемного блока о том, что этот пациент входит в состав научной делегации из Центральной Азии.
Почти сутки врачи боролись за его жизнь. Однако, несмотря на интенсивное лечение только, что у него наступила клиническая смерть в результате обширного инфаркта миокарда. К сожалению, запустить сердце не удалось и врачи констатировали у больного наступление биологической смерти.
– Неужели это конец и ничего нельзя сделать? – огорчались реаниматологи. Было видно, что они находятся в состоянии отчаяния и нерешительности. – Неужели ничего нельзя предпринять? Внешне было видно, что их душит жалость к пациенту и одновременно бессилие спасти ему жизнь, предприняв нечто спасительное чудо. – Жаль! Летел сюда через океаны и континенты, принял участие в работе Конгресса. И тут такой исход. Видимо сердце не выдержало нагрузки. – Интересно о чем думал и мечтал, пока не попал к нам в реанимацию? – думалось врачам-реаниматологам, глядя на труп. Старику явно за семьдесят, седовласый, аккуратная внешность, коротко подстриженный, лицо, обрамленное ухоженной бородкой, говорили о том, что перед ним явно одухотворенная личность.
В это время в реанимационный зал почти вбежал Джозеф. Он специально пришел в кардиологическую клинику, чтобы поговорить с ученым из далекой Средней Азии, который накануне оказывается пожелал встретится с ним. Узнав, что он в реанимации заглянул в зал. И тут, узнав, что ученый скончался, конечно же сильно огорчился. Ему непременно захотелось хоть мельком взглянуть на него.
Джозефа пропустили в зал. Он молча стоял рядом с койкой, на котором лежал покойник – тот самый профессор, о котором так подробно и возвышенно рассказывали Хасан и Алихан, знавших его заочно по научным и художественным трудам. Спокойное одухотворенное лицо, глаза еще открыты и взгляд, направленный куда-то вдаль, в бесконечность. Ожидал ли он смерть, которая всегда приходит