Компот облепихов. Алина Пожарская

не вымолвил ни слова.

      И впрямь, какие тут слова?

      О, неудача! Снова! Снова!

      …Я вышел. Предо мной Нева.

      Болят души поэта фибры,

      К себе в контору я иду.

      Сдаюсь. Пора писать верлибры.

      Про ад времён.

      Про ад в аду.

      Грустному поэту

      У меня ни попы, ни профессии,

      но я подумаю об этом завтра.

      В голове смеётся Скарлетт весело,

      грустно улыбнулся Жан-Поль Сартр.

      У меня ни попы, ни профессии,

      да и сисек, если честно, тоже нету.

      А друзья смеются: дура, есть они!

      Гады, не дают грустить поэту.

      Ни талантов нет, ни обаяния,

      чувство юмора и вовсе перешибло.

      Эти знай хохочут, окаянные:

      хватит прибедняться, не смеши бля!

      Не дают грустить поэту, в стрессе я.

      Не приходит рифма, только стопор.

      У меня нет сисек и профессии.

      Попа есть.

      Космическая попа.

      Кармическое

      Девки, никогда не отказывайте пацанам!

      Любой наш отказ однажды вернётся к нам.

      Пусть не в плане любви, а как-нибудь чёрт знает как,

      но бумеранг отправит каждый отшитый мудак.

      Кто во френдзоне чалился (такой есть у многих из дам),

      будет отмщён рапирой редактора: круто, но не издам.

      Скольким ботаникам дашь от ворот поворот,

      столько редакций оббе́гай зазря, сука, ёбаный в рот.

      Глас вопиющего «Как это нет? Я ж пиздат!»

      в лоб вам прилепится блядским клеймом САМИЗДАТ.

      Каждая фраза «Ты же в пупок мне дышишь» —

      это стрела из зала: что за хуйню ты пишешь?!

      Каждое резкое слово: тюфяк, размазня, или глист —

      щупальце, коим навеки обхватит тебя твой лонг-лист.

      Он один с тобой нежен и шепчет: в шорт тебя не отдам…

      Девки, никогда не отказывайте пацанам.

      Про талант и морду

      Однажды моя преклонная визави

      сказала: кому ты нужна такая?