сделать еще один совсем маленький шажок, и тогда будет виден свет в конце тоннеля. Ну, соглашайтесь же. Молодец, молодец, мы гордимся вами. Вот я сейчас косметически безупречно зашью ваши ноздри, потом вам нужно будет подписать бумагу о том, что все, что было сделано здесь, персонал клиники осуществил с вашего согласия.
Сволочь Стоцкий!
Врач закончил свою работу, ассистентка освободила руки Владимира Ивановича. Его движения становились все более медленными. Он этого не понимал: ему казалось, что доктор и его ассистентка катались быстрее и быстрее – мысль и внимание Меклина не успевали зафиксировать их положение в пространстве, а движения смазывались. Владимиру Ивановичу дали договор, ручку, он помнил о своем обещании что-то подписать. Меклин человек слова, раз обещал значит, подпишет, не станет же он подводить этих милых людей! Доктор с ассистенткой с трудом дождались – прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем из-под пера пациента появились три первые закорючки.
– Все, этого достаточно, – резко сказал доктор и вытер платком вспотевший лоб, ассистентка буквально вырвала авторучку и договор из пальцев Меклина.
Владимир Иванович внимательно осматривал свою руку. Он помнил: только что в его руке была авторучка, а теперь она неожиданно исчезла. Надо уходить отсюда. Меклин стал подниматься, чтобы покинуть кресло. На лице его застыло выражение одеревеневшего удивления.
– Он что, очнется через три часа? – спросила помощница, обращаясь к доктору.
– Не говори глупостей. Разве стали бы мы возиться с ним из-за трех часов? Я ввел нормативно рекомендованную порцию, которая исключает индивида из общества, но без зверств, без фанатизма и без кровопролития!
– Жаль его, такой симпатичный человек, – пролепетала женщина.
– Мне кажется, мы поступаем с ним и ему подобными более чем гуманно. Его внутренние часы будут идти все медленнее и медленнее – в отличие от нас с тобой, он сумеет увидеть будущее. Кстати, пока часы этого человека еще хоть как-то тикают, давай-ка проведем его в сквер и усадим на скамейку Возможно, со временем он сам уйдет, но на это потребуются месяцы, а возможно, и годы.
Колобки покатились по кабинету, Владимир Иванович улыбался, как в детстве, вспоминая коржики с орехами и папу…
Врач шагнул в полумрак кабинета. Лица сидящего за столом не разглядеть, но хирург-стоматолог хорошо знал этого человека.
– Давно не виделись, док, – услышал он мягкий задушевный голос. – Ты неплохо выглядишь, посвежел, помолодел. Что за книжка с тобой?
– «Молчание ягнят», взял у знакомого.
– «Молчание ягнят» – ну-ну, правильное название! Впрочем, не хочу тебя надолго задерживать – давай-ка сразу к делам. В начале следующего года будут выборы, к этому времени следует вывести из обращения пятьдесят процентов населения республики. Надо поднажать, мой друг.
– Не ко мне вопрос: задержка за вашими «Стоцкими».
– А инициатива, где она? Дай объявление