злую шутку… – Михаил сымитировал надевание очков, которые носят лётчики и завел мотор. – Разенганом, разъебу-у-у!!!
Машина, визжа покрышками, сорвалась с места и понеслась в неизведанную даль.
Глава шестая. Бегство
Машина натружено взбиралась в гору, оставляя позади нас, возможно, последний шанс на отступление и спасение. Темные очертания городских пепелищ, подернутые тусклыми следами утихающих пожаров, скрывались за лесными массивами, сгущая вокруг нас зеленое месиво еле различимых остовов сосен.
В салоне стояла тишина, нарушаемая лишь биением железного сердца машины. В молчании мы уставились в окна и всматривались в серую мглу, проплывающую мимо нас. Разметочная полоса вводила меня в своеобразный психоделический транс, исчезая под капотом со странными щелчками, слышавшимися мной где-то в глубине мозга.
Я ощущал слабые порывистые дуновения сухого теплого ветра, который вытеснял скопившуюся в салоне влагу. Почувствовать свежую порцию воздуха в этой напрочь провонявшей инопланетными выделениями кабине было самым прекрасным событием из всего произошедшего. Слабое алкогольное опьянение, связавшееся в один узел с усталостью, нагоняло сонливость. Впрочем, сегодня снам не представлялось никакой возможности приблизиться ко мне. Все мы замерли, встревоженные очередной атакой электростатической волны. Темнота окутала нас.
Двигатель заглох. Фары, затухая, подпустили притаившуюся за окнами предрассветную тьму ещё ближе. Моё тело замерло, мышцы сковало, не позволяя пошевелиться. Перед глазами сверкали яркие вспышки, а лобовое стекло пошло мелкими трещинками, распространяя мелкую паутину на каждый квадратный сантиметр прозрачного полотна, отгораживающего пассажиров от внешнего пространства. Калейдоскоп мельчайших многоугольников отразил красно-оранжевые всполохи где-то впереди. Завораживающие огни приближались всё ближе.
Стоявшие по обе стороны от дороги деревья, своими исполинскими стволами устремлявшиеся в бурые небеса, каскадом, словно доминошные фишки, начали складываться, сваливаться друг на друга. Грохот переламывающихся стволов, перемешивающийся с пронзительным свистом, закладывал уши. К нам приближалось что-то более устрашающее, чем мы могли себе представить.
Пыль кружилась в нескольких сотнях метров от нашего УАЗика, закручиваясь в две огромные спирали, освещаемые все теми же красными вспышками. Земля под машиной сотрясалась мелкой дрожью. Машину начало нешуточно потряхивать, мотая наши парализованные тела из стороны в сторону.
Все попытки сдвинуться с места ни к чему не привели. Тело оставалось скованным. Все усилия, чтобы приложить ладони к ушам, также оставались тщетны. Голова разрывалась от боли, а оглушительный грохот и свист всё той же болью били по барабанным перепонкам. К звукам прибавился скрежет металла.
Барабанные перепонки были готовы лопнуть от давления. Непослушное тело отказывалось предотвратить утрату одного из самых основных органов чувств.