извлек оттуда факсимиле и, поставив в нужном месте, вернул лакею квитанцию.
– От кого посылка? – поинтересовался Папасов.
– Я, барин, неграмотный. Не могу прочитать.
– Так неси её сюда, тут и откроешь, – распорядился Плещеев.
– Я мигом, – кивнул мужик и удалился, но вскоре явился вновь. В руках он держал арборитовый[24] ящик, обвязанный бечевой, на месте её пересечения стояла сургучная печать.
– Ставь на стол, – приказал управляющий.
Работник повиновался.
– Кто прислал? – вновь спросил фабрикант.
Плещеев уставился на крышку и ответил рассеянно:
– От вас пришла, Иван Христофорович.
– Что? От меня? Как это? – с изумлением вымолвил промышленник и поднялся. Он выудил из кармана золотое пенсне и, водрузив на нос, прочитал: – Отправитель: Папасов И.Х. … Чертовщина какая-то…
– Позвольте взглянуть, – заинтересовалась Елена Константиновна и заметила: – Милый, это же твой почерк.
– Ну да, похож. Вероятно, это чей-то розыгрыш.
– А откуда её отправили? – спросила Ксения и тоже приблизилась к фанерному ящику.
– Кронштадт, Нарвская улица, дом 6, квартира 1.
– Я понятия не имею, кто там живёт, – развёл руками Папасов.
– Но чего мы ждём? Давайте вскрывать посылку, – предложила Елена Константиновна.
– Семён, слыхал, что сказали? – спросил управляющий. – Открывай!
Мужик вынул из кармана перочинный нож, перерезал верёвки и, просунув лезвие под крышку, начал поддевать её со всех сторон, пока не вылезли гвозди, а потом и вовсе снял её.
Содержимое посылки было закрыто куском чёрного шёлка. Все смотрели внутрь, но никто не мог решится снять материю. Наконец Папасов не выдержал и поднял ткань… Он дёрнулся всем телом, будто в него выстрелили. Его лицо побелело, а глаза наполнились пустотой дикого ужаса.
– А-а! – вскричала Ксения и, закрыв лицо руками, отшатнулась.
– Господи! – прошептал управляющий.
– Боже милостивый! – вздрогнула и попятилась назад Елена Константиновна. Пытаясь облокотиться на стол, она смахнула на пол чью-то чашку. Раздался звук разбитой посуды.
Лакей крестился не переставая и шептал молитву.
Клим глянул в ящик и оторопел. Прямо на него смотрел… Папасов. Вернее, его голова с волосами, усами и бородкой. Морщины и мешки под глазами, седина, цвет лица, чуть седые брови и виски с проседью – всё соответствовало облику хозяина дачи, и даже был подмечен слегка прищуренный взгляд богатого грека. Только вот шея была залита кровью, точно её только что отделили от туловища.
– Двойник, – вырвалось у Ардашев.
– С того света, – хриплым голосом добавил Папасов и набросил покрывало на искусственную голову так, как обычно прикрывают лицо мертвеца. Затем повернулся к присутствующим спиной и велел: – Папиросу!
Управляющий посмотрел на уже пришедшую в себя Елену Константиновну, но та сделала отрицательный жест рукой.
– Я что… не ясно