– обратился Савелий Алексеевич.
В его голосе появились новые звучания. Я не мог уловить какие. Может быть от усталости, ведь мы болтали целый день, или быть может он проникся ко мне сочувствием. Я прекратил рассматривать ноги и взглянул прямо на собеседника.
– Устали? – спросил врач.
Я сглотнул слюну, одновременно кивая.
– Понимаю, я тоже устал, – он снял свои тяжелые очки и стал массировать глаза большим и указательным пальцами правой руки. – Да, интересно, конечно.
– Вы находите это интересным? – спросил я.
– Безусловно. Начало всегда важно, я бы даже сказал… – мужчина перестал тереть глаза и повернул голову налево, в сторону сада.
Его зрачки беспорядочно двигались, надолго не задерживаясь ни на одном объекте внутри двора, а губы бесшумно шевелились, словно он забыл поднять ползунок регулирования громкости.
– … что начало важнее конца.
Я лениво почесал шею сзади.
– А я вот думаю, что измена вообще неинтересная и тупая тема. И нет тут никакой важности.
– А вы видели сам факт измены?
Мои глаза сузились в подозрительном прищуре. Несмотря на усталость, я начал закипать.
– Я рассказал вам уже всё! Рассказал, как было!
– Или как всё запомнил маленький Игорь? – уточнил доктор.
– Э… – начал было я, но осёкся, не зная, что ответить. Ведь Савелий Алексеевич был прав. А что я на самом деле запомнил? Как оно всё было в действительности? Мог ли я что-нибудь придумать? А если серьёзно, то каждый раз, когда я вспоминал этот день, то мой рассказ приобретал новые подробности или рассеяно терял старые. Но на сколько важны эти мелочи? Главное – это то, что я увидел в машине. А я знаю, что я видел!
После небольшого сомнения, я продолжил:
– На сегодня всё? Я могу идти?
– Я тоже устал, но нам лучше закончить с тем днём. Вы ведь не до конца его рассказали, – мужчина поднял один из лежащих перед ним листов альбомного формата и поднёс его ближе к лицу. Вспомнив про очки, он быстро натянул их.
– Да там и рассказывать-то особо нечего, – произнёс я. – Скажите, как это может помочь маме в её состоянии?
– Да как же нечего? Мы с вами идём с самого начала к концу, чтобы протянуть нить и соединить все детали. Только так мы поймём, как нужно действовать, – Савелий Алексеевич отложил листочек и взглянул на меня.
Спорить я не хотел, тем более, что-то доказывать более опытному и авторитетному человеку, чем я, поэтому я закрыл глаза и безвольно бросил голову на грудь.
Постепенно лавина воспоминаний уносила меня из кабинета психиатра в тот судьбоносный вечер. Образы, в начале размытые и нечеткие, с каждой секундой становились реальными. Цвета наполнялись краской, звуки насыщались тонами, я, кажется, мог почувствовать запах прокуренного подъезда, в котором оказался.
+++
06.08.2005
Я выбежал из подъезда и очутился на вечерней улице. Район был не самый престижный,