и камни возникать в жёлчном, в печени, ещё что-то, начинается вся эта… просто не понимая, что мир живой, на всё реагирует. Ментальность наша определённая, климат у нас определённый, условия определённые.
Ученик: По ощущениям надо.
Учитель: Надо бы по ощущениям, надо бы. Но у нас с ощущениями тоже плохо.
Ученик: А иногда кажется, что ты ощущаешь, а это просто привычка или какая-нибудь ситуация бывает…
Учитель: Или удобно так, или ещё что-то. То есть действительно серьёзной работы такой нет, что должны были Храмы делать. Храмы должны были делать серьёзную, по-настоящему серьёзную исследовательскую работу. По-настоящему они как раз так вкупе могли работать: Храм Тела, Храм Я. Потому что у Храма Я возникают разные терзания, сомнения, вот как мы и кричим: «Больно, а надо ли терпеть эту боль?» Ещё что-то. Храм Я как раз этими вопросами и должен заниматься: что, почему, как, зачем, отчего, когда возникает, где. И Храм Тела тоже должен всеми нюансами этими заниматься. Но, к сожалению, имеем то, что имеем. И только сейчас мне Сильвия говорит: «Я только сейчас начинаю понимать какие-то особенности тела. Только сейчас начинаю понимать, что оно действительно может реагировать. До этого я никогда не понимала этого, ну там в силу особенностей каждого своих места жительства, ещё чего-то. Я только сейчас начинаю это понимать». Храм Вожделения где? Нигде. Нет Храма Вожделения. Немножко как-то так, скажем, потрахались, и всё. Всё. А как раз рассчитано было на иное. То, что мы все эти состояния тонкие всех видов ощущаем, что-то меняем, ловим закономерности какие-то. Ну, где это всё? Нет. Нет. И Храм Смерти то же самое. То же самое. Потому что нет взаимного уважения. Если бы было взаимное уважение, вот Храму Смерти я говорил, ну собратья свои уходят, там родственники у них уходят, ещё что-то, казалось бы, Храм Смерти хотя бы элементарные вещи подсказать мог бы: куда обратиться, где оформлять, как, на кладбище каком, что, почему, что лучше, что хуже. Где? Нет. Ноль. Ноль. Страшно это. Всё безразлично. Ничего не волнует никого. Ну уходит и уходит, да хрен с ним, подумаешь. Вот справочная есть, вот туда звоните, там скажут.
Ученик: А мне подсказал Храм Смерти. Я звонила.
Учитель: Ну вот вы слышите, что вы говорите? Лучше вот такие вещи не делать. Потому что они ну критики не выдерживают никакой. «А вот мне сказал» – один случай из ста. «Мне сказал». Ну хорошо, что не послали вас. Ну повезло, видно, солнце стояло так. Думайте всегда, что говорите. Ну, конечно, я пришёл однажды в магазин, в булочную, и был хлеб свежий. Однажды пришёл, и был свежий. А все остальные разы приходил, либо не было вообще, либо чёрствый. Но однажды был свежий – какое счастье! Так что всё это наша работа должна была быть храмовая для того, чтобы как раз помочь нам друг другу в сложных условиях, социально сложных, психологически сложных, друг другу помочь во всех ситуациях, во всех видах, во всех. Вот. Понятно, что какие-то вещи мы не доучили, нам не объяснили какие-то вещи. Понятно, что мы все вышли кто откуда, недоделанные немножко.