следы крупных кошачьих лап, на которые накладывались полумесяцы отпечатков задних ног.
Некромант смерил взглядом крючья зубов, какие не скрывала даже закрытая пасть. С них срывались капли слюны, что моментально превращали зелёные травинки в почерневшие. Кислота. Леонардо поймал встречное дуновение, пытаясь проанализировать её состав. Но не успел. Сознание захлестнули волны уже ранее испытанного чувства, когда воля и разум тают, точно плоть мумии, ускользающая от прикосновений блёклым прахом. Всё вытеснило единственное послание: стоять и смотреть в совершенно чужие и в то же время родные, раскосые глаза: в них не плескалось расплавленное золото – в них застыло синее небо виверхэльских гор.
Ответом на ментальное вторжение стало перераспределение энергетических ресурсов. Действие возымело успех. Рассудок окружила новая стена защиты. Ценой декораций. Благородный лик аристократа развеялся, явив миру безобразные черты лича.
Утопленные в глазницах белёсые глаза наблюдали, как зверь неторопливо приближается. Шаг за шагом. Очаровывая смертельной грацией хищника.
Костяные фаланги и демонические пальцы выжидательно сплелись на уровне пояса. Из груди же, голые ребра которой скрывала рубашка, выбрался клокочущий голос:
– Нечасто выпадает случай познакомиться с кем-то уже знакомым… – челюсть с кривыми зубами скосилась в подобии усмешки: – Особенно когда это обоюдно.
Не то знакомые слова, не то отличный от баритона тембр остановил моалгрена. Не отводя пристального взора, он задумчиво покачивал хвостом в пяти метрах от некроманта. Тот же продолжил:
– Острые зубы тебе идут. Как и шипы с иглами. Подчёркивают характер.
Ответной реакции Леонардо не заметил, зато уловил всполох светлой магии. Вспыхнувшая в системе энергетических координат точка привлекла внимание ворона. Импульс исходил не от моалгрена или гиены – от растущего неподалёку куста бузины: там, на веточке, висела цепочка с четырьмя медальонами. Она могла здесь появиться лишь с помощью телепортации. И действительно чуть выше ещё теплился след закрытого портала. Что на нём, что на украшении читались хорошо знакомые чары. Как действием, так и происхождением. От последнего в голове закружилось имя. Рихард. И почти сразу понимание затянуло клубами диссонанса. Если маг прислуживал Ли, почему медальоны возникли не на шее? Зачем доставлять сдерживающий артефакт таким странным способом? Скрытным способом. В памяти пробудились воспоминания о том, как Эффалия противилась укрощению звериной сути. Ли затеяла какую-то сложную игру? Или Рихард вернул себе контроль над волей? Следовало действовать осторожно. Нельзя исключать ни одну из версий.
Моалгрен повернул голову в сторону зарослей. Пусть листва скрывала медальоны, он их явно чувствовал. Или хотел показать, что чувствует, начиная представление. Как бы то ни было, Леонардо не привык к ролям второго плана. А уж как любил держать в руках флюгер истории – на цепочке материализовался