временами улыбочка появлялась.
Вот так.
Взрослые во сне улыбаются редко. Вот малыши, те да – во сне ни с того, ни с сего могут умильно загримасничать. Ну, им-то можно, почему бы и не поулыбаться – плохого они ещё не успели натворить.
Малютки во сне даже ещё и смеются. Не часто, но и такое бывает. У взрослого смех во сне – редкость.
Дедушка просто улыбался, до смеха дело не доходило. Вот и прекрасно. На Зелёной смех во сне у взрослого нехорошим считался. Говорили, что это из-за того, что в голове у бедняги очень злые сущности поселились. Такое, сами понимаете, к хорошему не приведёт.
Кстати, на материнской планете смех у взрослого во сне относили к проявлениям болезни Паркинсона или слабоумия. На Зелёной про такое уже давным-давно не помнили. Не сохранились носители с данной информацией. Разрушились они во время взрыва реактора переселенческого корабля.
Много нужного и хорошего на тех носителях было закреплено. Всё в момент пропало. Вот и пользовались сейчас потомки переселенцев даже паровыми двигателями. Нет, имелись у них и средства передвижения с двигателями внутреннего сгорания. Не без этого.
Утеряно было многое. Про синтез лекарств речь даже и не шла.
Дедушка спал и всё это его не тревожило. Хорошо ему в пустошах было. Жены и дети рядышком, сыт, одет, обут – что ещё надо? Напали островитяне? Это сейчас где-то далеко, Дедушки не касается.
Сон старика чуток. Завозился на лежанке Алексей, Дедушка глаза и открыл. Поморгал пергаментными веками, зевнул…
– Как спалось?
– Хорошо…
Парень глазами по окружающему его пробежался.
– Вот и ладно. Поспал – теперь можно и поесть. Погоди, баб кликну, чего-нибудь принесут…
– Да я вроде и не хочу…
– Хочу, не хочу – надо. – свёл брови старик. – Мне лучше знать.
Алексей не стал спорить. Есть ему, и правда, вдруг как-то сразу захотелось. Не хотелось, не хотелось, а захотелось. Бывает со сна так. Тем более, что он почти двое суток вздремнул…
Оглядывал всё вокруг Алексей теперь по-новому. Нет, глаза его не изменились. Критерии оценки видимого стали другими. В сон он провалился парнишкой из сиротского приюта, а проснулся уже учеником медицинской школы Города. Есть разница. Причем, большая.
За несколько десятков часов он через годы и множество пережитых событий переместился. Совсем другим человеком стал. Правда, не везде пока ещё звёздочки тьму рассеяли…
Дедушка, кстати, это заметил. Иной взгляд у парня теперь, детское из него пропало.
– Как голова? – задал старик вопрос.
Алексей прислушался к себе.
– Побаливает. Ничего, терпимо.
Ноги парня опустились на дощатый пол.
– Пойду умоюсь, – сообщил он Дедушке о своем желании.
– Умойся, умойся – не помешает.
Даже голос парнишки Дедушке другим показался. Уже не подросток с ним разговаривал. Жёстче речь его теперь звучала. Как бы, более уверенно говорящий на ногах стоял.
Одна из жён старика принесла чашку с аппетитно пахнущим бульоном. Улыбнулась Дедушке, а уже только