Перестань. Ведь она совсем ребенок.
Тандзиро (горько усмехается). Сумасшедшая…
Ёнэхати. Ах, я сошла с ума! (Выплевывает зажатую в уголке рта зубочистку и шепчет вдогонку.) Чтобы наша О-Тё не заблудилась, возьми ее за ручку!
Тандзиро. Довольно! Не глупи.
Наклоняется к Умэдзи и шепотом о чем-то ее просит, после чего уходит.
Ёнэхати. Ненавижу его!
Умэдзи. Ну, стоит ли? Разве можно ревновать к какой-то свистушке? Ты сама на себя не похожа. Поистине, иероглиф «тан» сводит тебя с ума. Остановись!
Ёнэхати. Да, но…
Умэдзи. Не будь дурой! Неужели Тан-сан допустит, чтобы тебя унижали?
Ёнэхати. Я думала об этом… Но О-Тё – смышленая девчонка, можно ожидать всего и надо быть настороже.
Умэдзи. Ты мне надоела! (Сует Ёнэхати рюмку.) Скорее допивай да пошли. Из-за тебя сегодня даже сакэ не берет…
Ёнэхати. И верно. Прости меня! Мне стыдно, я сама не знаю, почему так веду себя…
Умэдзи. Довольно, не продолжай. Ты достаточно наговорилась сегодня. (Смеется.) Казалось бы, уж мы-то всего повидали: хоть торгуем и не любовью, но… Однако стоит нам кем-то по-настоящему увлечься – и мы становимся совершенными дурочками. И это мы!
Ёнэхати. Да, раньше я смеялась над другими, а теперь на себе испытала: как по этой дорожке пойдешь, всякий ум потеряешь!
В это время Умэдзи кладет ей на колени полотенце.
Это зачем?
Умэдзи. Сопли утирать. Уж больно ты расчувствовалась.
Ёнэхати. Мне и так обидно, а ты еще смеешься! Я даже не поняла сначала…
Умэдзи. А теперь, раз поняла, пошли-ка отсюда!
Ёнэхати. Да. Ой, я, кажется, изрядно выпила…
Они отдают деньги для расчета одному из сопровождающих. Подобные люди из сопровождения лишь охраняют гейш и выполняют их поручения, а тяжелые футляры с музыкальными инструментами носят специальные слуги.
О чем-то перешептываясь, гейши покидают закусочную. Разве могут обычные люди понять их? Они так прельстительны, что впору воскликнуть: «Хама, Хама!» – как кричат в восторге почитатели актера Хамамурая, знаменитого исполнителя женских ролей. Красота – их надежная защита, и постороннему взору никогда не уловить всех взлетов и падений в судьбе гейши.
Как-то на званом вечере, во время большого застолья, автор посвятил одной из гейш такие строки:
Струна сямисэна и флейты бамбук
Чистой нотой звучат,
Хоть порвать струну и сломать бамбук
Кажется очень легко.
Льется голос под звуки струн –
Это гейша поет.
Впрочем, оставим это.
Тем временем наша О-Тё выходит из закусочной, потрясенная открытием: оказывается, Ёнэхати и Тандзиро связаны близкими отношениями, Ёнэхати поддерживает мужчину деньгами и считает своей собственностью. Пусть Ёнэхати и не сказала об этом напрямик, вела она себя именно так. Да и Тандзиро, видимо, не намерен разлучаться с Ёнэхати…
Удрученная