Какая иная вера может похвалиться столь многочисленными свидетелями истины?
Только одна истинная и всеспасительная в мире вера – вера Православная: она такова по истории, по своей истине, по самому существу, полному света и жизненной силы.
Будем же твердо держаться Святой Церкви и своей Православной веры. Только Православная Церковь есть столп и утверждение истины, ибо в ней почивает вечно Дух истины, свидетельствующий непрестанно и громко всему миру об истине Её.
Русский штык
Танковая рота капитана Виктора Азарина выдвинулась в район проведения учений на Ровенский учебный центр последней из подразделений полка. От места расположения части – поселка городского типа Лугины – до Новой Любомирки, рядом с которой находился Ровенский полигон, танкистам необходимо было преодолеть около ста восьмидесяти километров. Почти сутки марша.
Марш надо было проводить по лесисто-болотистой местности, где было совсем немного деревень и еще меньше проходимых дорог. Чуть севернее эта местность плавно перетекала в знаменитое Белорусское полесье с его бескрайними лесами и болотами.
Поздняя осень не очень хорошее время для танкистов, особенно в местности, где широколиственные леса переходят в хвойные, расположенные вдоль обширных низин и торфяно-болотных лугов, из которых в леса постоянно приползают густые туманы. На всех лесных и полевых дорогах стоит непреодолимая грязь. Особенно тяжело передвигаться, если по трассе чуть ранее прошли другие подразделения танковой дивизии. Глубокие промоины, ямы и рытвины, затянутые вереском и павшей листвой, чередуются между собой на всем пути движения. И над всей этой непролазной девственной местностью висит суровое свинцовое небо, из которого постоянно падают мелкие капельки дождя.
Командиры роты и взводов, завернутые в ОЗК[1], стоят в люках, опираясь на командирский щиток. Монотонное движение колонны утомляет и расслабляет. Главная задача капитана Азарина не сбиться с основной, наиболее разбитой трассы. Следы от танковых гусениц видны по всем сторонам. Они уходят вправо, влево, идут по касательной и тут же, за ближним поворотом, пропадают в болотах и зарослях лесов. Разобраться в их мешанине очень сложно.
Машины двигаются, словно катаются на горках: то ползут вверх по чудовищным ухабам, то проваливаются вниз в жуткие колдобины. У Виктора с высоты башни его машины возникает ощущение, что трасса сначала уходит в небо, потом вдруг проваливается куда-то под землю. И кажется, что в окружающем мире нет ничего кроме этих лесов и грязи. Унылая картина навела капитана на философские мысли: «Силы небесные здесь переходят в силы земные, – думал он, – и гдето рядом небеса устремляются на поверхность земли, чтобы питать источник, дающий силы русскому народу. Не случайно во время последней войны люди уходили со своих насиженных мест в эти леса, чтобы здесь окрепнуть и уничтожать врага, вторгшегося на родную землю. Настоящий партизанский край, где можно целые дивизии спрятать, и никто