государства не только входят отдельные многочисленные люди, но они еще и различаются между собой по своим качествам (eidei), ведь элементы, образующие государство, не могут быть одинаковы. Государство – не то же, что военный союз: в военном союзе имеет значение лишь количество членов, хотя бы все они были тождественными по качествам; такой союз ведь составляется в целях оказания помощи и напоминает собой весы, в которых перетягивает та чаша, которая нагружена больше.
Для нас неожиданно, что Аристотель сводит успехи военного объединения только к числу воинов: мы бы думали, что это преимущество ополчения, но не профессиональной армии. Но для Аристотеля такой военный союз защищает государство; и чем больше воинов перекрывает подступы, тем эффективнее идет защита. То же самое справедливо и при нападении, чем больше воинов, тем плотнее будет окружение города. Аристотель имеет в виду оказание помощи, то есть поддержку одним полисом другого, и тогда действительно объединенные силы противостоят другим объединенным силам по всему фронту, в итоге можно добыть победу простым численным перевесом.
5. Точно так же государство будет отличаться и от племенного союза, если допустить, что составляющие его люди, как бы многочисленны они ни были, живут не отдельно по своим селениям, но так, как, например, живут аркадяне. То, из чего составляется единство, заключает в себе различие по качеству. Поэтому, как об этом ранее сказано в «Этике», принцип взаимного воздаяния является спасительным для государств; этот принцип должен существовать в отношениях между свободными и равными, так как они не могут все властвовать одновременно, но либо по году, либо в каком-нибудь ином порядке, либо вообще периодически. Таким образом оказывается, что правят все, как если бы сапожники и плотники стали меняться своими ремеслами и одни и те же ремесленники не оставались бы постоянно сапожниками и плотниками.
6. Но так как такой порядок оказывается более совершенным и в приложении к государственному общению, и, очевидно, было бы лучше, если бы правили, насколько это возможно, одни и те же люди. Вряд ли, однако, это возможно осуществить во всех без исключения случаях: с одной стороны, все по природе своей равны, с другой – и справедливость требует, чтобы в управлении – есть ли управление нечто хорошее или плохое – все принимали участие. При таком порядке получается некоторое подобие того, что равные уступают по очереди свое место равным, как будто они подобны друг другу и помимо равенства во власти; одни властвуют, другие подчиняются, поочередно становясь как бы другими. При таком же порядке относительно должностей разные люди занимают не одни и те же должности.
Таким образом, по Аристотелю, можно создать несменяемых профессиональных управленцев, но это будет несправедливо. Такие несменяемые управленцы не будут служить примером справедливости, и поэтому в государстве несправедливость может взять верх. А именно она приводит, как сказано ниже, к уничтожению