и как я не старалась сохранить дистанцию, всё оказалось четным.
– Спасибо, – как всегда промямлила я. В ответ удостоилась кивка.
– Назовите адрес, где вы живёте.
– Вы же сейчас на работу? Просто можете меня довезти до офиса, а я уже сама домой…, – не успеваю договорить, так как тушуюсь под суровым взглядом Воронова. Не знаю, что ему так не понравилось в моих словах. Возможно, он не привык, чтобы оспаривали его действия или перечили ему. Но я и не собиралась. Я просто хотела, как лучше.
– Я подумала, что так будет удобнее, – осмелилась озвучить я свои мысли.
Но мои слова остались без внимания. Я всё-таки сдалась и назвала адрес. Спустя пятнадцать минут машина остановилась во дворе напротив хрущёвки.
– Спасибо, – говорю уже настолько заезжено, что скоро мне это слово опротивеет.
Отстёгиваю ремень, собираюсь покинуть машину. И тут в спину летят слова, которые заставляют застыть и повернуться к Воронову:
– Купите себе нормальную куртку.
– Зачем?
– Ваша слишком короткая для таких морозов.
Не нахожу, что ответить, поэтому просто киваю и выхожу на улицу. И тут же резкий порыв ветра напоминает мне о суровой погоде. Мысленно делаю себе пометку в голове, что нужно действительно рассмотреть покупку новой одежды. Но вот боюсь, что со всем лечением и больничными я не смогу в ближайшее время потратить крупную сумму денег на одежду.
Глава 10. Ворон
У лечащего врача уточняю диагноз. Помимо воспаления почек, выявлена анемия. Лечение всё также медикаментозное. Вот из-за чего девочка такая бледная. Хотя, мне кажется, что её тон кожи от природы такой светлый.
Хотел отвезти девчонку домой, но встретил сопротивление. Всё сама! И помощь ей не нужна. Как же! Или не хочет принимать её от меня? Может настолько боится? Но ей некому больше помочь. И всё равно она артачится. Злюсь, не понимаю почему. Не привык, что кто-то оспаривает мои решения. Да, именно из-за этого. Большой опыт в управленческой сфере даёт о себе знать.
В лифте Александру приходится тесно прижать к себе, потому что уж очень маленький он для троих здоровых мужиков и одной небольшой девчонки. Не знаю, почему, но язык не поворачивается назвать её женщиной. Её действия настолько неуверенные, что больше принадлежат маленькой испуганной девочке.
И всё же, когда в лифт зашли эти двое, мужской инстинкт сработал на ура: прижал к себе малышку, чтобы не тёрлась об этих мужиков.
На улице погода свирепствует. Девчонка ёжится от холода. И только сейчас замечаю, во что она одета. На голове капюшон короткой чёрной куртки, которая больше напоминает демисезонную, нежели зимнюю. Ноги облачены в тёмно-синие джинсы, обута в кроссовки. Блять! Ну конечно будут проблемы с почками. Ещё и худая, как тростинка. Маты так и стремятся вырваться, но сдерживаюсь. Моё недовольство выражается суровым взглядом, направленным на девчонку. Понимаю, что пугаю её, но не могу унять свою злость. Знаю, что не от хорошей жизни она вынуждена ходить в этой одежде, далеко