спокойно подложил левую руку под голову матери, а затем поднес горлышко бутылки к ее губам.
Святая вода жизни текла между приоткрытыми губами женщины.
Чину не спеша и очень осторожно влил ей в рот небольшое количество жидкости.
«Эта рана…»
Внезапно ему в глаза бросились следы от ожога, видневшиеся по обе стороны шеи матери. Сзади шеи эти следы соединялись.
С этого ракурса было не заметно, но Чину прекрасно знал, что вся шея сзади и даже часть затылка матери изуродованы ожогом.
«Рана, появившаяся из-за меня…»
Он всего лишь хотел помыть ей голову. Точно так же, как когда-то в детстве мама мыла волосы малышу Чину.
Однако юный Чину, который даже в бане был всего несколько раз, еще не различал температуру воды.
Буль-буль-буль.
Скри-ип.
Он наполнил банный таз такой горячей водой, что она могла бы закипеть. Чину, стараясь не расплескать горячую воду, которую набрал с таким трудом, очень осторожно подошел к маме со спины.
И вот…
Плесь.
Он вылил воду из таза.
Мать, вздрогнув, поняла, что если она увернется, то вода попадет на лицо дочери, и, чтобы Чина не пострадала, женщина так и стояла неподвижно, крепко держа дочь в объятьях, а кожа на ее спине становилась ярко-красной.
Она не издала ни звука.
Вскоре раздались крики других женщин, находившихся поблизости:
– Господи, что же делать?!
– Мама Чину!
Только тогда Чину осознал, что что-то не так, а ведь он просто хотел помочь.
Чину уже уронил таз и собирался заплакать, но тут мама крепко схватила его за плечо, а затем спросила:
– Чину, ты в порядке? Не обжегся?
Чину, который думал, что его будут сильно ругать, несмотря на юный возраст, до сих пор помнил тот день и слова, сказанные матерью.
«А я-то думал, что никому ничего не должен».
После исчезновения отца мать осталась одна и вынуждена была растить двоих детей: его и его младшую сестру.
Чину по своей натуре не любил ни давать в долг, ни сам оказываться в долгах, поэтому считал, что до конца своих дней не станет ни с кем расплачиваться. Но перед матерью его долг был невыносим.
И тогда…
Последняя капля Святой воды жизни упала в рот матери.
Кап.
Чину поставил бутылку рядом и уложил женщину обратно на подушку. Он тихо встал и, умоляя всем своим существом, ждал результата.
Бух, бух, бух!
Сердце болезненно колотилось. Он судорожно сглатывал слюну.
«…»
Однако никаких изменений не происходило.
И вот, когда с крепко сжатого кулака Чину упала капля крови…
– О-ох!
Матушка сделала глубокий вдох, как человек, который чудом выжил и не утонул, упав в воду.
!..
Глаза Чину округлились.
Побледневшее лицо матери оживало.
Здоровый вид возвращался к ней подобно тому, как черно-белая картинка наполняется цветом.
Каждая секунда казалась часом.
Сколько