и завитков и на мокром стекле проявилась надпись – «7 небо».
Оплатив счёт и в последний раз, взглянув на свою надпись, Мадлен покинула кафе. Проводив её взглядом, я осталось стоять у окна, за которым по-прежнему бродили добрые призраки, нашептывая недосказанные слова:
Давай же собирайся, иди же ко мне, я жду тебя так давно, что не помню звука собственного имени. Нас уведут с тобой вены бесконечных дорог, что перемещают потоки взаимных притяжений. Притянись ко мне, воротись, обернись и я уведу тебя за собою. Ищи меня ветром в поле, белыми хлопьями по тёплым ладоням. Разгадай тайну бытия! Создай, выдумай заново жизнь в этом городе. Тёмными, светлыми, сильными, робкими – какими бы ни были, я узнаю тебя! Неужели любовь, что сделала нас безутешными, способна связать наши сердца?
Стёкла плакали, расплывались буквы. «7 небо» стало едва заметным. Нечто подобное происходит и с психеей человека. Так уходят мечты. Так исчезает смысл – желание жизни.
За окном неизменно падало небо, а люди продолжали идти наперегонки с призраками, которые слоняются то тут, то там по своим незаконченным делам или, прижавшись к стенам, подпирают осыпающуюся штукатурку незапамятных и обветшалых как и они сами зданий. Теперь среди этой честно́й компании была и Мадлен. Она слилась с ними, растворилась каплей упавшей в бездонное море.
***
Несколько дней спустя поздним вечером в доме скрипача раздался телефонный звонок. Звонила его дочь, чтобы сообщить время прилёта. Завтра к полудню она будет на пороге родного дома. Разговор был сухим и коротким, но сердце скрипача затрепетало. Сердцу стало тесно в груди, того гляди – выскочит и побежит вприпрыжку!
Всю ночь, не смыкая глаз, этот человек провёл в щепетильных хлопотах, тщательно подготавливаясь к долгожданной гостье. Он спешил устроить праздник, преобразить дом и, перевернув в нём всё вверх дном, уснул только под утро. И пока его голова покоилась на подушке набитой недосмотренными снами, над его внешним видом колдовала любовь – безусловная родительская. Она сотворила вполне себе обычное земное чудо – отрастила ему крылья за спиной, и до седьмого неба стало возможным подать рукой. Само по себе это всё неплохо, но курьёз в том, что с точки зрения обыденной жизни здесь очевидно одно: что скрипач живёт для других людей, точнее от чьих улыбок зависит его собственное счастье.
Иногда привычки могут изменить ход событий, как и вышло с Мадлен. А вышло весьма драматично, особенно когда привычка перерастает в потребность видеть человека каждый день. И вдруг этот кто-то просто взял и исчез. Исчез по своему велению, по своему хотению, не предупредив твоё сердце о внезапной потере. А сердце у Мадлен трепетное, любит переживать по всяким пустякам. И сейчас вот настал тот самый подходящий пустяк, когда принято растерянным взглядом смотреть по сторонам. Но Мадлен смотрела отчаянно и безнадёжно. Уличного музыканта не было. Его нигде не было. Он потерялся в толпе, он исчез в шуме шагов прохожих.
– Девушка, Вы что-то потеряли?
Мадлен испуганно обернулась,