всего не хватит суток,
А я чрез миг исчезну прочь.
Не плачь кровавыми слезами,
Они мои теперь навек.
С зелёно-серыми глазами
Ты попрощайся, человек.
Запомни, как они любили,
Хотели как твоими быть,
Как они трепетно делили
С тобою, что нельзя делить.
Тебя они не предавали,
Стихи писали до конца
И думать не переставали,
Не ожидая храбреца.
Теперь скажи, о чём мечтали,
Кричи в душе, теряя вновь,
Шепчи кровавыми губами
Мне на́ ухо свою любовь.
***
Дым сигареты непоту́шенной клубится,
Противно пахнет повреждённая рука.
Я бы хотел сегодня на рассвете спиться,
Вот только встать с постели не могу никак.
Печальный снег лежит вокруг моей дороги,
И не могу себе никак найти ночлег.
Бросают вызов мне чужие недотроги,
Ну а родные продолжают тот же бег.
Сегодня, завтра, послезавтра одинокий,
Лишённый всякой доброты и суеты,
Готов я падать от любви под ваши ноги,
Под эти ноги, что полны так красоты.
Вчера, сегодня вновь забитый до потери,
Бродил по улице один, и падал снег.
И вновь под ваши приходил я ночью двери,
И снова жизни показался милый брег.
И вновь, увидев эту дверь с другого входа,
Услышал я ваши любимые слова:
Вы говорили, что я вечно жду восхода,
Хотя на деле очень я любил закат.
Теперь от вас осталась только сигарета,
Осталась долгая ранимая печаль.
И пепел сильно жжёт нутро, что не одето,
И моя пепельница – утренний мой чай.
***
Всё обычно и привычно,
Да и, к счастью, безразлично.
Утопать в тоске достало,
Разбивая жизнь о скалы.
Ты скажи пустое слово,
Оно будет мне основой,
Как и все другие прочим –
Все мы этот мир порочим.
***
Во мне умирает доверие к людям,
Во мне умирают любовь и печаль.
В ночи наливаются кофе и чай,
И мысли твердят все: «Мы больше не будем».
Во сне не кусаются больше детали,
Он не навещает меня каждый день.
А я всё на кухне сижу, как олень,
И думаю, как мои дни этим стали.
Ты думаешь, сильно меня обижали?
Возможно, но точно сказать не могу.
Они все твердили, что я просто лгу,
И на своих жизнях вперёд уезжали.
И все говорили, что любят безумно,
И что не уйдут, никогда не оставят,
Твердили: «Любовь навсегда миром правит», –
И вдруг разбивали нутро очень шумно.
Четыре утра. Моё сердце тревожно.
Я думал, пройдёт все, когда сойдёт снег.
И вот уже новый ручей начал бег
И снова потёк по горе осторожно.
Идёт второй год, а возможно, и третий.
Я так же сижу за столом через