по ту сторону дверей.
– С каких пор не открывают всем желающим?
– Кто таков?
Меня смутила настырность человека там, но голос был мне давно знаком. Я снял маску, которая всё это время была надета на моё лицо, и встряхнул свои патлы.
– Смоук? Не узнал тебя сразу, прости, – двери с железным лязгом распахнулись спустя мгновение.
Я благодарно кивнул головой и проследовал во внутрь, посмотрев, нет ли за мной хвоста.
На «охране» был Байтер – скрюченный худой мужичок с противным голосом и облезлой шевелюрой. Страшненький, но он – душа компании, все его любят. Я в том числе. Шутил он неплохо, всегда мог поддержать разговор, да и всегда готов был вступиться за другого. Несмотря на постоянно весёлое расположение духа, его история довольна печальна: в свои двадцать пять женился, родили двух мальчиков. Работал на оружейном заводе. Жили все хорошо, пока не настала война, разделившая Землю на тринадцать городов. Жену убили где-то на улицах, дети пошли добровольцами на фронт, там же и скончались.
– Теперь приходиться контролировать поток приходящих, – Байтер шмыгнул носом. – Сегодня за одним из киллеров пришла охрана какого-то заведения. Еле-еле отбились от них.
– Даже чёрный ход охраняете?
– Его в первую очередь, – он помахал указательным пальцем.
Байтер показал ладонью парнишке рядом, чтобы тот встал на пост сторожить двери. Мы направлялись через подвалы к главному залы бара. Через чёрный ход гораздо быстрее пройти туда, чем идти в «Переулок»7 и искать там вход в бар.
Тяжелые металлические дверцы захлопнулись, разнося эхо по бетонным коридорам. Впереди был только длинный путь, освещённый светодиодной лентой, излучающей тёплые лучи, что располагалась по обе стороны под потолком.
Что на счёт прозвища, которым меня прозвал Байтер. В местных СМИ при начале моей карьеры начали писать об убийце, что убивает в дыму. Потом меня прозвали «Дымным», и только потом кто-то решился меня назвать нормальным псевдонимом «Смоук». Теперь я и называю себя так. А что? Именем не свечу, звучит солидно, мне нравиться.
Как я выгляжу знает только Байтер, поэтому мне пришлось пялить маску обратно. На всякий случай, даже свои имплантированные очки активировал, чтобы никто не видел моих глаз. Только сейчас я понимаю, насколько легкомысленно отношусь к своей маскировке. Меня может узнать любой, даже в маске на пол лица. Пожалуй, стоит подумать о нормальных очках, что скрывали бы остальную часть моего лика. Удивительно, что меня ещё никто не выдал полиции. Хотя, они бы всё равно ничего не сделали. А если бы люди, видевшие меня, обратились к журналистам, то у них бы просто не было весомых доказательств, кроме, конечно, моих глаз и седых волос.
– Как сегодняшний улов?
– Джимми оказался необтёсанным бревном.
Байтер сморщившись посмотрел на меня.
– Чего? – пробубнил он.
– После него появились занозы в заднице.
Байтер тут же залился хриплым, тёплым и громким