поэзии ты совершенство,
Та дивная души симфония,
Что дарит крылья и блаженство,
Возможность смертному летать
И, «нет» услышав, устоять,
Суметь и в музыке стиха
(Пусть в сердце боль, зимы пурга)
Великодушье не скрывать,
Прощаясь, гимн любви сказать.
19 сентября 2008 г.
Памяти Марины Цветаевой
1
Ей в сердце стреляли словами.
В обойме из зависти, злобы
Так тесно стояли рядами
Слова, что разили без пробы.
Что ж было её талисманом?
Кусок сердолика из моря?
Ведь в мире, жестокостью рваном,
Лишь вера спасает от горя.
Взлетала мятущейся птицей,
И странницей Русь воспевала,
И бредила старой столицей,
И зов свой «за всех» прокричала.
И в муках меж долгом и верой
Трагически шла одинокой,
И мерила жизнь свою мерой,
Пусть горькою, но и высокой.
2000 г.
(Из сборника «Откровения»)
2
Слов стихов всех цветаевских лад —
Будто в сердце ударил набат.
И как гром в полуночной тиши —
Обнажённость пронзает души.
Обнажённость души —
Перед миром пустых и бездушных?
Перед миром тупых, равнодушных?
Перед миром глухих и далёких?
Перед миром чужих и жестоких?
Обнажённость души —
Чтобы встретить своих, пусть немногих.
2001 г.
(Из сборника «Откровения»)
3
Прозорливица и пророчица.
И свою судьбу напророчила.
Говорить о том, ох, не хочется.
Напророчила да упрочила.
При её-то вселенской «безмерности»
«Места не было ей в современности»:
Так чужда власти сытого брюха
Песнь свободного смелого духа.
Даже город родной на семи холмах
Ощетинился мачехой злобной
И оставил одну на семи ветрах
В поединке с судьбою недоброй.
Нет, «не дал ей Бог дара слепости»,
Было ясно всё до нелепости:
Верность клятве вела в западню,
Где губили таких на корню.
Жар души залили ледяной водой.
Где-то в бедном глухом захолустье
Оборвёт она резко роман свой с душой,
Будто Волга, достигшая устья.
2001 г.
(Из сборника «Откровения»)
Однажды в одночасье
В расцвете бабьих лет
Я мысленно себя похоронила
И думала спокойно,
что мертва
И для всего уже неуязвима.
Как вдруг при первой встрече с вами
Я остро ощутила неприятие меж нами.
Неужто для игры или насмешки
Вам захотелось убедить меня,
что я ещё жива
И глубоко внутри, за внешней оболочкой,
Живёт ранимая душа?
В расцвете бабьих лет
Я мысленно себя похоронила
И думала спокойно,
что