а слушал какую-то байку у печки Полового.
– Лед забрал их, – наконец произнес он. – Они замерзли. Потом их кто-то сюда притащил, но затаскивать внутрь не стал, свалил, как мешки с поклажей.
– На корабле? – не поверил я. – Они замерзли на корабле?!
– Если умирает двигатель и кончается энгу – долго в пустыне не протянуть. Непонятно, почему они не ушли с судна при таком раскладе. Непонятно и любопытно.
У Трех Гвоздей был приятный, глубокий голос. Но его тяга к мертвецам отталкивала меня. Моряк смотрел на трупы с затаенным восторгом.
– Что-то случилось с их шаманами, – предположил Три Гвоздя. – Других вариантов я не вижу.
– Их убила эта штука, – сказал Шон. Он смотрел на статую. – Их убила эта штука, клянусь!
Повисла тишина, мы смотрели на блестящую фигуру человека, воздевшего руки к потолку. Его тело плавно изогнулось в танце, а ниже пояса ноги постепенно сливались вместе, превращаясь в тяжелый постамент. Где-то далеко, на грани мира, слышалось завывание метели, и, клянусь, ее заглушал стук моего сердца.
– Пусть это решает наш шаман. И я очень надеюсь, что душа местного заклинателя льдов кормит шаркунов Темного бога, раз он позволил беднягам так помереть. Пошли по каютам. Здесь мне все ясно, – распорядился Яки. Его голос исказился мертвыми стенами до неузнаваемости.
Мы разошлись. Группа Шона нырнула в дальний коридор, ведущий вдоль всего борта к корме, а мы направились в ближайший.
– Тройка, спустись вниз, скажи кому-нибудь из наших – пусть зовут Балиара и его ублюдка. По-хорошему, и капитану показать это все…
– Хорошо, Яки, – кивнул Три Гвоздя.
Офицерские каюты были пусты, стены обледенели и сиротливо пялились на нас следами сорванных шкафчиков, скормленных спасительному очагу. Кто-то старательно ободрал с тела корабля все, что могло гореть, но оттянуть встречи со всепрощающим холодом так и не смог.
Я не мог перестать думать о кают-компании, где плечом к плечу лежали одеревеневшие от мороза моряки, когда-то ничем не отличавшиеся от таких обитателей Пустыни, как мы, от меня или Фарри. Жутко осознавать, что каждый из них был когда-то живым человеком. Любил, шутил, ел, спал, мечтал…
Мы брели по темному коридору, с потолка которого свисали сосульки. Я шел впереди, выставив перед собой фонарь, свет от которого превращал ледяные наросты в зубы неведомых чудовищ. Сердце замирало каждый раз, когда рядом оказывалась какая-нибудь темная ниша. Мне думалось, что именно в этот миг оттуда вырвется затаившееся зло, убившее всех этих моряков. Я дергал рукой, чтобы осветить провал в стене еще раз, успокаивался, но спустя несколько ударов сердца вновь с опаской глазел по сторонам. За мною ступал Коротышка Яки с ножом в руке. Последним шел вооруженный мечом Патт, который жутко нервничал и вздрагивал от каждого звука.
Коридор нырнул вправо, выводя к залу, который простыми кораблями использовался как склад, а на нашем служил тренировочной площадкой штурмовиков.
– Смотрите! – я увидел темный проем слева. –