стол, убежденные, что с его появлением удача изменится.
Но той ночью Вальладорес не хотел играть. Он не внимал ничьим просьбам. Однако внимательно следил за игрой и, сидя неподалеку от банкомета, наблюдал за каждой ставкой, и каждый раз, когда граф де Казерт придвигал к себе очередную кучку золота или пачку банковых билетов, на бледных губах молодого человека мелькала беглая улыбка:
Через несколько минут граф де Казерт вынул часы и сказал:
– Господа, предупреждаю вас, что я мечу банк только до трех часов, как бы мне не везло. Ровно в три я буду вынужден уступить свое место другому.
И он продолжал играть и выигрывать.
Около половины третьего Вальладорес встал и вышел в переднюю. Через несколько минут карета его быстро катилась по улице Тэбу.
III
Де Казерт сдержал слово. Когда стенные часы в игорной зале пробили три, он положил карты на стол и сказал:
– Я ухожу, господа.
И бережно сложив в бумажник разбросанные перед ним банковские билеты, он вышел из зала.
– Вот уж третью ночь он играет с невероятной удачей, – сказал один из игроков, глядя ему вслед. – Знаете вы, кто этот граф де Казерт?
– Неаполитанец аристократ, – отвечал кто-то. – Я давно его знаю и ручаюсь за него.
Граф де Казерт, который действительно был человек почтенный и безукоризненный, стоявший вне всякого подозрения, жил уж несколько лет на улице Домал. Он был очень богат и страстно любил играть в карты.
Он записался в клуб «Прогресс», потому что тот было рядом с его домом. Выйдя из этих душных зал, где все томились от лихорадочного жара, он любил возвращаться домой пешком. Сегодня он как обычно закурил сигару и, заложив руки в карманы, пошел легкими быстрыми шагами домой.
Миновав улицу Виктуар, он поравнялся с каким-то человеком, который, вероятно, вылез откуда-нибудь из-под ворот. Хотя ночь была темная, де Казерту человек этот показался подозрительным со своей грязной блузой и шелковой фуражкой, надвинутой на самые глаза. Граф сделал круг, чтобы обойти его, но оборванец предупредил его и, преградив ему дорогу, сказал хриплым голосом:
– Позвольте закурить, сударь.
Только де Казерт поднял руку, чтобы вынуть сигару изо рта, как сильный толчок в правую сторону груди сбил его с ног. Он вскрикнул и попробовал встать. Но сильная рука вонзила нож ему в грудь, и он потерял сознание.
Оборванец между тем наклонился над ним, торопливо расстегнул ему пальто, и вынул бумажник и кошелек. Он оставил раненного в луже крови и стремительно побежал по тротуару.
Двое полицейских услышали крик жертвы, поскольку шли с противоположной стороны улицы. Оборванец услышал приближающиеся шаги, свернул на середину улицы и проскочил мимо. Городовые, сообразили, что этот человек и есть убийца, бросились за ним вдогонку. Это были здоровые, сильные ребята и вероятно они догнали бы убегающего преступника, бежавшего впереди в десяти шагах, но в ту минуту, он повернул в улицу Шатоден, и они с удивлением увидали,