от книги. Он не увидел за окном худенькую, замерзшую девочку. Света совсем замерзла и решила погреться так, как она делала обычно, зажигая спички, пока не осталась последняя спичка, но и она вскоре догорела и вместе с ней догорело и ее ОКОННОЕ СЧАСТЬЕ.
Потом она быстро побежала домой по темным заснеженным якутским улицам и хотела только одного – снова когда-нибудь придти сюда и заглянуть в оранжевое окно, в свое сказочное окно, туда, где нет водки, голода, побоев и ругани.
Когда Света прибежала в свой ветхий ледяной домик, то мать ее была уже дома и, конечно, не одна, с ней рядом сидел рыжий мужчина с обрюзгшим красным лицом, в грязном свитере. На столе, прямо на газете, лежала крупно нарезанная колбаса, стояли две бутылки водки, уже распитые. Печка была затоплена и дымила. «А это ты, дочка, бочка, почка», – кривляясь и смеясь сказала мать. «Садись с нами, поешь. Смотри, сколько еды! Валер, а дочка у меня умница и красавица. При ней не матерись! Смотри у меня, а то получишь.» Они засмеялись противным смехом. Мать нарядилась в свое «нарядное» кримпленовое платье красного, ядовитого цвета, накрасила губы. Света присела на краешек скамейки и поела (в это самое время, как раз сварилась картошка «в мундире». Потом она положила на тарелочку две баранки, кусок колбасы и унесла к себе в комнату).
Старенький телевизор показывал плохо, рябил, Света посмотрела немного, потом забралась на кровать, укуталась в одеяло и достала из-под подушки заветную книгу «Хижина дяди Тома». Она читала и ей казалось, что герои книги это ее друзья. Она не заметила, как старенькие часы пробили 12 ночи и вступил в свои права новый год. Она не заметила, как ее мама и рыжий Валера вышли во двор и стали громко ругаться. Потом началась драка. Опьяневший мужчина ударил маму Светы большим украденным, у соседей, поленом и та стала медленно-медленно оседать на скрипящий снег. А кругом стояла новогодняя ночь, светила луна, горели экраны телевизоров, поднимались хрустальные бокалы с шампанским, стеклянные рюмки с белым и красным вином, люди поздравляли друг друга с Новым годом и никто, ни один человек во вселенной не знал, что на улице Дежнева, в почти бросовом доме №7 убили женщину – пьющую, уволенную, битую, не раз калеченую, у которой на свете есть только маленькая девочка, дочь, чудесная девочка Света, которую вчера школа наградила почетной грамотой «За отличную учебу», а вокруг стояла необыкновенная ночь. Новогодняя… И в этой необыкновенной зимней тишине неслышно и медленно ступая, вошла Смерть со свечой в руке. Она была одета в лохмотья, была она седая и страшная. И не стало у Светы единственного родного существа, пусть пьющего, но всем сердцем любившего ее.
А в комнате горел самодельный ночник и спала на книге кудрявая девочка, а на подушке у мамы белел маленький сверток, это был подарок от Светы, единственного родного существа. Это была теплая шерстяная шаль (деньги на эту шаль, девочка копила весь год). А Смерть