столовой, идти пришлось далеко – свободное место нашлось практически в другом конце.
Наконец завершив прием пищи и, как обычно, еще несколько минут полистав ленту новостей в телефоне, я поднялся и хотел взять поднос, чтобы отнести его, но сделать этого мне уже не удалось.
Как и тремя днями ранее, виски начали бешено стучать, напряжение и резкая головная боль охватывали голову. В этот раз все развивалось стремительно – головная боль пульсировала, накатила тошнота, расфокусировка наступила уже через несколько секунд. Я хватал руками воздух в попытке опереться на стул, но только успел понять, что падаю и теряю сознание.
Пришел в себя через несколько минут, лежа на кафельном полу столовой, опять почувствовал невыносимый аромат нашатыря – вата, добротно в нем вымоченная, лежала на верхней пуговице рубашки, пропитывая ткань. Вокруг меня стояли несколько человек, в основном сотрудники столовой – еще бы, а если я отравился их стряпней? Да даже если нет, завтра все здание будет говорить, что это именно так и было и никак иначе.
– Очнулся! – сказал кто-то рядом.
– Откройте, наконец, окна и расстегните ему рубашку! – раздался командный мужской голос. – Света, ты вызвала скорую?
– Да, уже едут, – видимо, это ответила Света.
Повеяло свежим воздухом с улицы, и стало полегче, дышать снова стало приятно.
– Эй, ты как? – нагнувшись ко мне, сочувствующе сказал командный голос, я его узнал, это был директор столовой. – Парень, ты нас всех перепугал тут! Ты был без сознания несколько минут.
– Это все ваша подлива к пюре… – сказал я, пытаясь улыбнуться и разрядить обстановку, но лишь по перекосившемуся лицу директора понял, что сказал что-то не то. – В смысле, вкусная очень, с ног сшибает.
Поездки в больницу было не избежать в этот раз, и приехавшая через несколько минут бригада, проведя осмотр и доскональный опрос, погрузила меня в карету скорой помощи. Ехать было невыносимо. Нет, меня не одолевала головная боль или тошнота, меня жутко раздражал нашатырь, которым, как казалось, провоняла вся моя рубашка, запах был хоть уже не едкий, но устойчивый.
Следующие несколько дней я провел в больнице. Так как все показатели были в норме уже по приезду в приемное отделение, а также то, что следующие дни были выходными, мое обследование проходило в достаточно неторопливом режиме: несколько раз брали анализы, возили на рентген и еще какие-то обследования. В понедельник я был отпущен домой с бумажкой, на которой красовался поставленный диагноз. Знакомо мне было только слово «мигрень».
На этот раз откладывать я ничего не стал и решил отправиться в поликлинику на следующее утро. Вечером Валек долго мне ничего не говорила, и я решил разрядить висящее напряжение:
– Завтра иду в поликлинику, буду наблюдаться.
– Идея правильная, вот только не думаю, что в поликлинике тебе помогут, надо искать