попыталась стереть слезы с глаз и вдруг замерла, пораженная мыслью.
– Вам нужны те подарки, что дадут за меня, верно?
Сюин открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыла его.
– Знаешь, – наконец произнесла она, – я думаю, если начнется война, вряд ли кому-то будет дело до наших долгов.
– Цзе [3]!
В комнату вбежала моя младшая сестренка, прижимая к груди любимую тряпичную куклу. Ей исполнилось пять, но она уже интуитивно чувствовала, когда поблизости назревал конфликт. Жизнь в таком ненадежном месте обостряла все ощущения.
– Жоухá! – произнесла я, вытерла слезы и встала.
Сюин погладила ее по голове и расправила косички.
– Я велела Плуму спрятаться в детской, – сообщила сестра. – Отец, похоже, в плохом настроении.
– Смышленое дитя, – вздохнула Сюин. – Поиграй с братом, а завтра постарайся не попадаться ему на глаза, хорошо? Мы с твоей сестрой будем заняты.
– Чем же? – Она прижалась к моим ногам, глядя с нескрываемым испугом. Должно быть, слышала краем уха, о чем мы говорили.
– Завтра сюда прибудет сваха, – призналась я. – Вам пришлют за меня много подарков. Вы получите шелк, и для тебя сошьют новые платья.
– Не нужен мне шелк! – выпалила Жоуха. – А платья я терпеть не могу.
Сюин натянуто рассмеялась.
– Ты боишься платьев так же, как феникс страшится железа.
– А еще я терпеть не могу сваху.
Лицо сестры покраснело, а это был верный признак надвигающейся истерики.
– Ну, будет тебе. – Сюин потрепала девочку по щеке. – Подобные ей люди вовсе не плохие. Они читают по звездам и приносят удачу семьям во всем Аньлае.
– Удача, – фыркнула я, хотя и пыталась сдерживаться в присутствии сестры.
Однажды ей тоже придется столкнуться со свахой, ведь ее ждет та же судьба. От этой горькой мысли в животе скрутился тугой узел. Неудивительно, что в Аньлае матери не окружали дочерей любовью и заботой, чтобы потом, когда приходило время прощаться, не остаться с разбитым сердцем.
– А вот я благодарна своей свахе, – тихо произнесла Сюин, глядя на меня поверх маленькой головки девочки, – ведь теперь у меня есть сестра.
2
«Мужчины возводят города; женщины их разрушают».
Утром Сюин суетливо наряжала меня в собственное платье, которое она еще не успела продать. Это оказался бледно-голубой шелковый наряд с вышивкой в виде ив с густой кроной. Наверняка раньше это платье было чудесным, но теперь оно выглядело изношенным. Рукава протерлись до нитей, а швы на подоле начали распускаться. Тем не менее это платье было лучшим из того, что у нас осталось, и Сюин надеялась, что нам удастся произвести на сваху приятное впечатление.
Я же мечтала просто пережить этот день.
В полдень я забралась на крышу, пытаясь разглядеть паланкин свахи. За пределами наших владений улицы были охвачены суматохой из-за новостей о грядущей войне. Путники хлынули через городские ворота,