мной, – он сделал приглашающий жест и представился: – Михаил Северов, смотритель.
– Ефим Фёдорович Полеванов, капитан второго ранга.
На кармане твидового тёмно-синего кителя золотой нитью вышиты его инициалы. Отчего-то имя и фамилия моряка показались Михаилу знакомыми. Но как ни напрягал память, вспомнить, где слышал их, так и не смог. Они ступали по винтовой лестнице. Наблюдая за капитаном, Михаил удивился лёгкости его движений. Командир средних лет, обладал крепким телосложением, однако его шагов неслышно.
В круглом кабинете сделалось промозгло с появлением необычного гостя, словно он принёс с собой ледяное дыхание вечности. Михаил достал из тумбочки плед, который держал специально для таких случаев, ведь в его обязанности входило помогать морякам. Однако капитан отверг предложение, чем изрядно удивил Михаила.
– Где ваше судно? – осведомился смотритель. Он счёл странным, что уставший и продрогший человек отказывается от помощи. Капитан не захотел сесть на стул, словно в любую секунду готовился уйти.
– Мы стали на якорь неподалёку, – он неопределённо махнул рукой в сторону скал.
Ответ не удовлетворил Михаила. Он продолжил с интересом оглядывать визитёра. Смотритель боялся признаться себе, что скучает и даже немного одичал вдали от общества. Некоторое оживление в однообразные будни вносила доставка продовольствия и пересменка.
– У судьбы злая ирония, – грустно усмехнувшись, сказал капитан. – Я несу службу на почтовом судне, но доставить собственное письмо жене, так и не сумел.
Михаил понимающе кивнул, хотя разговор показался ему причудливым. Неожиданно болезненная вспышка пронзила сознание смотрителя. Лёгкие обожгло, он вдруг почувствовал, что задыхается. Но спустя миг всё закончилось. Нахлынула минутная слабость. Пугающее воспоминание о том, чего не было. Михаил обхватил голову ладонями и судорожно вздохнул. Самообладание вернулось к нему.
– Вам нехорошо? – нахмурившись, обеспокоился капитан. Его выцветшие белёсые глаза в упор смотрели на Михаила. Кожа Полеванова, покрытая мелкими морщинами, выглядела нездоровой и бледной.
«Наверное, освещение слишком яркое» – подумал Михаил.
Бросив быстрый взгляд на часы, Северов подметил, что стрелки замерли на одном месте. Вероятно, батарейка села. Лампочка мигнула, и на секунду погасла, но это не произвело никакого эффекта ни на капитана, ни на смотрителя маяка. Отключение электроснабжения в шторм – рядовое явление. Для работы прожектора в экстренных случаях держали генератор.
– Всё нормально, – глухо отозвался Михаил. – Слушаю вас.
Капитан внимательно поглядел в глубокие синие глаза Северова. И вдруг подумал о морской пучине, которая чуть не поглотила его судно. Или поглотила? Жив ли он? Смотритель маяка производил впечатление рассудительного и серьёзного человека, которому можно довериться. Ефим Фёдорович никогда не рассказывал о тайнах, которые тяготили его