молнию сзади и платье резко соскользнуло с её тела и устремилось вниз, обнажив её тело. Лилиан подошла к Луке и стала целовать его, он поцеловал в ответ, чего она и ожидала, и они прошли в спальню и долго любили друг друга. На фоне играла пластинка Фрэнка Синатры и словно сливалась с их любовью, как нежная, полупрозрачная пелена.
На следующее утро Лука мирно спал в её постели. Лилиан открыла свои глаза и увидела его детское, невинное и красивое лицо. Казалось, он создан для того, чтобы его любили и для того, чтобы любить. В проигрывателе стояла остановившаяся пластинка. На полу лежало белое платье. Вдруг, Лилиан поняла, что в этом человеке есть что-то особенное, некие полутона, сокрытые глубоко внутри. Она прикоснулась к щеке Луки и улыбнулась. Он был похож на её отца в молодости. В нем горело и мужское, и женское начало, ведь он был силен и слаб одновременно. Лука был беззащитен, отметила она. Он доверился ей, а она отшвырнет его как вчерашнего любовника? Это казалось таким жестоким поступком, но всё же возможным.
Лука медленно открыл свои голубые глаза и устремил взгляд на Лилиан. Она ожидала от него, что он вновь спросит, как и все её прошлые любовники: как ты? Представив это, она заранее утомилась, но он произнес:
– Доброе утро! Я тебя люблю.
– А я тебя нет, – резко ответила Лилиан.
На удивление Лилиан, глаза Луки наполнились слезами. Он отвернулся.
– Я думал, вчера между нами что-то вспыхнуло…
– Я просто развлекалась! – отрезала Лилиан.
И Лука зарыдал. Она то думала он сильнее её морально, но она ошиблась, впервые ошиблась, создав психологический портрет внутри себя, ложный психологический портрет.
– Слушай, прости, – сказала Лилиан. – Я монстр и знаю это.
– Но ты прекрасна, я восхищался тобой весь вчерашний вечер. Я думал, всё иначе…
Лилиан окончательно поняла, что она хуже монстра. Из-за неё слезы пролил такой невинный, такой слабый Лука с пронзительным и сильным взглядом. Она заставила плакать человека, который, казалось, хочет утонуть в любви вместе с ней. Он был готов прыгнуть за ней, ведь он увидел в ней некое отражение самого себя и за короткий вечер узнал в ней свои интересы, поверил в судьбу. А она его обобрала. И Лилиан выставила Луку, поцеловав его нежно в губы на прощание и сказав:
– Прости.
Лилиан чувствовала, что с каждым разом, с новым любовником она становится все безумнее, звереет, становится всё более жестокой. Развращенные связи и удовольствия заставляют отуплять сознание и терять всякое удовольствие от нормального образа жизни, подумала она. Лилиан превратила себя в ничтожество. Она думала, что страшнее всего на свете умереть старой девой, поэтому всячески уберегала себя от такого рода ошибок. Но теперь, увидев себя в отражении зеркала, лохматую, страшную, она поняла, что совершила более страшную ошибку – она развратила себя, потеряв всякое удовольствие от нормальных долгосрочных отношений. Она никогда не получит этого удовольствия быть верной потому что отупила в себе всякий намек на верность. Она была верна лишь своим чувствам, была верна