Быть ответственной за свои поступки, думать наперёд, расставлять приоритеты. В цирковой жизни без этого никуда.
Ровина же росла в атмосфере полного обожания и баловства. Кристамус не имел много времени для общения с ней и поэтому задаривал её подарками по поводу и без, словно извиняясь за это. Маму и отца её по сути заменили няньки и слуги, которые мгновенно исполняли каждое её желание. Вроде все жалели маленькую принцессу сиротку, а материнской любовью никто не смог проникнуться. Чего уж удивляться, что вроде всего у неё в жизни было много, чего только пожелает, а вот любви мало.
Потому-то Ровина так хотела внимания Арвиса, и так обрадовалась Ловинье-Ксюше, когда та вернулась в их жизнь. Она надеялась, что наконец-то кто-то её полюбит по- настоящему. Нет, отец, Кристамус её любил, но по-своему, не показывая своих чувств напоказ, он же король! Никаких объятий, нежностей и поцелуев на ночь. А это так нужно детям, особенно девочкам.
А в это время Кристамус перенесся в замок Зиморы. «Сейчас поздний вечер, солнце скоро сядет и можно поговорить с Розимой, – думал он. – Как-то поиск осколков мы не обговаривали». Он прошел в гостевую залу и сел за накрытый стол. Послышались грузные шаги и сердитый голос, распекавший слуг. – Заморожу всех, бездельники! – яростно бушевала Зимора в соседней комнате. Слуги, бывшие в гостевой зале, жались по углам и с надеждой поглядывали в окно – вот, вот солнце сядет.
Вот гаснет последний лучик. Дверь отворилась Зимора вступила в гостевую дыша гневом и злостью. Но по мере затухания солнечного света, фигура Зиморы претерпевала изменения, и вот уже не грузная злая женщина, а молодая и стройная фигурка словно плывет по воздуху.
– Здравствуй, моя любимая жена! Моя Розима! – поднялся Кристамус. – я соскучился, так долго не виделись. Так хочется тебя обнять…
– Не надо, осторожно, дорогой, не забывай, что можно заморозиться. – Розима выставила руки вперед в запрещающем жесте.
Кристамус сник и опечаленно опустился в кресло. Он не сводил глаз с жены и старался все-таки улыбнуться.
– Ну что ты опечалился, Крис! – жена постаралась поднять ему настроение. – Мне уже донесли, что Ловинья вернулась, значит скоро закончится этот кошмар, и мы снова заживем счастливо!
Розима уселась за стол и с видимым удовольствием осмотрела приготовленные угощения.
– Давай поужинаем, мой милый супруг, не будем печалиться, а потом все обговорим. Ты же знаешь, что днем, пока я Зимора, я могу есть только сырую, замороженную пищу, а она мне совсем не по вкусу.
Она с аппетитом стала ужинать, а вот Кристамусу еда не лезла в горло. Он нетерпеливо ерзал за столом и еле сдерживался, чтобы не заговорить. Прекрасно зная, как чтит его жена спокойствие во время еды, и он старался изо всех сил не портить ей такую долгожданную ею трапезу. Наконец она насытилась и благосклонно кивнула ему:
– Рассказывай, а то твое нетерпение очень заметно. Но сначала расскажи мне о дочери. Мои шпионы уже мне доложили о ней и даже чароснимок по чарофону отправили,