фильм, смотрел на Матвея из интернета, показывал точно такой зелёный шрифт и мерцал цифирами. То была вторая часть серии «Чужой». Создатель панели на духовке, должно быть, не раз смотрел этот фильм. Сто процентов, сейчас у режиссёра точно такая же духовка, и ему очень смешно видеть зелёные часы на ней. Такие мысли. Такие фантазии. Всё это прекрасно умещалось в голове Матвея пока он пил чёрно-коричневый чай на ночь. За рамками оставалась только одна позиция мысли. Часы те, зелёные, норовили предъявить Матвею время 22:22. Практически всегда. В самом крайнем случае 23:23. Если хозяин кухни нарочно избегал часы, игнорировал их, то они могли отомстить ему и в 20:20. Матвей объяснял себе это сто раз. Логично и сухо. Что сидит он дома вечерами. Что слишком часто смотрит на часы в принципе. Что, в дополнение к сказанному, действительно ждёт вечерами, то курьера с продуктами, то звонка родителей, то трансляции бокса или боёв без правил. Само ожидание кипящей воды, начинающееся в невинные 22:19, умудрялось пробудить свисток именно в 22:22. И тогда, вошедший Матвей, привлечённый горном чайника, первым делом видел зелёные змейки цифр. Магия на том не заканчивалась. Оказалось, что минута от 22-ой до 23-ей длинна невероятно. Он успевал налить воду, подождать потемнения воды от пакетика, достать овсяное печенье, открыть что-то, закрыть, уронить ложку, поднять, полить цветы, посмотреть в окно. Двадцать две минуты горело неизменно. Когда же время снова приходило в сознание и после двадцать третьей минуты начиналась двадцать четвёртая и двадцать пятая, случалась бешеная гонка. Всё иначе вертелось, сама земля под Матвеем ускорялась, только чтобы через какое-то мгновение представить ему 23:23. И снова замедлиться в тот момент. В ту гигантскую минуту. Остальные варианты времени проносились мгновением, не имели предназначения. Чашка бывала ещё горячей, а печенье недоеденным. Как возможно? Матвей вздыхал, и опасаясь замешкаться и встретиться лицом с 00:00, уходил с кухни. Выключить часы не получалось. Не настолько богатый функционал был у духовки. Максимум, можно было выключить мигание секундного индикатора, те самые двоеточия между цифрами. Иначе панель начинала походить на ядерную бомбу. Матвей боялся, что пойдёт обратный отсчёт. После 22:22 наступит какое-нибудь 10:10 или того меньше 08:08. Палец не хотел менять настройки зелёных символов. Палец мог бы заразиться, перенести проклятие на наручные часы или ноутбук. Пусть всё останется в кухне. Пусть чай попадает в Матвея горячим и в 22:22. Пусть эти четыре зелёные змеи никогда не выползут из гнезда.
Забот, настоящих дневных дел, у Матвея было достаточно. Ещё в постели он начинал трудовой подвиг открывая планшет. Сверял котировки и изменения кривых за ночь. Менял настойки купли-продажи акций на основании прочитанных новостей. Особое внимание он обращал на ближневосточную нефть и уровень продаж палаток в Северной Америке. В период обучения брокерскому делу, лучше описать тот процесс – самообучение – Матвей подметил, что эти показатели никогда не уведут в пропасть, к страшному слову «неудача». Нефть, как глобальный индикатор средней температуры убережёт от провала. Смотри на нефть и думай о чём угодно. Акции Аэрофлота или Яндекса, Гуйюаньчжоу или Хунькудьярбай, но смотри на нефть. Любое колебание более 2,8% и сразу начинай покупать то, что решил вчера. Покупай и покупай на все свободные активы. И не продавай четыре дня, либо больше, если попадает небиржевой день. Это залог сохранения и вялого умножения денег. Этому нужно следовать как Ветхому завету, как зелёному сигналу светофора, как инструкции к освежителю воздуха. Однако, если, и Матвей как раз был тем, кто «если», ты хочешь реально богатеть, тогда следи за продажами тентов, палаток. И надувных бассейнов, а лучше всего двуспальных палаток с вестибюлем, без окошка, с опцией тёплого пола. Этот вариант наиболее точен в предсказании. Это то, что есть корень успеха брокера. Это Грааль и компас. Рост продаж таких палаток скажем в WallMart, да в любой крупной сети США и Канады означает что все голубые фишки на планете будут расти следующие две недели. Падение продаж палаток, включая сезонное, праздничное и все прочие колебания, означает что произойдёт какая-то дичь. Дефолт крупной компании, рост ключевой ставки ФРС, блокада Суэцкого канала, в общем, форс-мажор выше среднего уровня. В такие дни, наблюдая замедление роста продаж палаток или его начинающееся падение, Матвею не хотелось вылезать из-под одеяла. Матвей боялся совершить ошибку. Поскольку в такие дни нельзя было просто медленно богатеть с тремя биткойнами и портфелем старых акций. Необходимо было принимать решения, минимизировать возможный риск. Часто следующие за падением палаточного спроса движения пальцев Матвея приводили к росту его активов. Реже ни к чему не приводили. Но зная основы мироздания – нефть и американские палатки – он худо-бедно жил. Не тужил. И богател. Называл всё это утренним трудом. И, пожалуй, главное, Матвей никогда не беднел и сильно не горевал. В минуты особенного успеха с акциями ему даже хотелось купить новую духовку. Запал к полудню проходил и средства шли в какую-то тихую гавань Кипра. В дождливый день и вовсе, в акции Сбера. Духовку не нужно было менять хотя бы от того, что ей никто не пользовался в квартире Матвея. Её никогда не включали. Она просто входила по умолчанию в ясеневую кухню цвета Тиффани, которую установили при въезде в жилище, большие незнакомые дядьки с большими волосатыми руками. Спросили только ставить ли кран-джойстик под правшу