ужина старшие взводов довели нам информацию, что если рота будет вести себя тихо, то вечер будет свободным и без выноса мозга. Так и получилось. Кто-то занимался своими делами, кто-то занимался спортом, а мы сидели в кубрике и обсуждали самые различные темы, начиная от интернет-мемов, заканчивая разговором о том, что первично – материя, или идея.
Когда все улеглись на шконки, пришёл с-т П. и начал «играться» ножом с одним из сослуживцев, тут же к нему присоединился и л-т К.
Неплохой день. Что же ждёт нас завтра? Да хрен его знает.
10 февраля 2023 г.
(пятница)
Время половина шестого часа утра. Лежу на шконке. сослуживец-лейтенант службы исполнения наказаний, про которого я рассказывал ранее, заступил в наряд дневальным, и я записался у него на ранний подъём. «Будит» он, конечно, очень эффективно – откидывает твоё одеяло и светит фонарём прямо в лицо со словами: «Просыпайся». Возможно, это способ, позаимствованный из его профессии, так как после такого пробуждения спать больше не хочется. За время до подъёма, я успел умыться и почистить зубы. Задремал вновь.
Сегодня лютый мороз. Надеюсь, что каких-либо «занятий» на улице сегодня не будет. Можно было бы посвятить день заучиванию «книжки».
На завтраке была гречневая каша. Обычно, я прошу кашу без «мяса», поскольку, добавив в кашу местную жидкость под названием «мясо», блюдо становится непригодным для употребления. Как правило, работницы столовой идут на такие уступки. Однако сегодня бабы-сраки на раздаче ответили мне решительным отказом, но я всё равно успел дёрнуть чистую кашу и начал стремительно уходить к столам, поймав на себя угрюмый взгляд работницы столовой. Да и пошла она в пизду! Мало того, что местную пищу невозможно жрать, так они ещё, как на зло, усугубляют. Я считаю себя добрым человеком и всегда готов делиться, поэтому пусть они сами кушают своё «мясо».
Вернувшись с завтрака, решил сделать запись в дневник и встал в кубрике у подоконника. Тут пришёл к-н Т. и сказал, что ему срочно нужен канцеляр, который является нашим сослуживцем, однако его нигде не было. Тогда к-н Т. приказал всем лечь на пол и ползти его искать. Оказалось, что канцеляр был в туалете и не слышал, что его звали.
В половину девятого часа утра пошли на развод и простояли там порядка сорока минут, а с него отправились в учебный корпус, где сидели за компьютерами в «тренажёрах» почти до самого обеда.
На обеде наш взвод заходил последним, поэтому для нас почти не осталось хлеба, а «стекляшек», то есть леденцов, и подавно. А это здесь основная моя пища. Также есть пришлось в впопыхах. Я успел дёрнуть для себя пару «жопок» от батона и успел перекусить ими, запив соком. Зато пр-к С. дал словесных пиздюлей другим взводам за их медлительность. Хотя мне кажется, что здесь людям хоть кол на башке чеши, они как были невоспитанными долбоёбами, так ими и останутся.
Вернувшись в казарму, около двух часов сидели на табуретках в две шеренги и учили «книжки». Где-то в пять часов вечера