на часть, а учебная тревога, или так называемый «подрыв», может случиться в любой момент. Если будет «подрыв», а участник дежурного подразделения не явится на точку сбора, так как стоит в наряде и не может покинуть пост, то это приведёт к проблемам. Видимо сейчас наше подразделение «отменили», или разбавили, поэтому скоро я буду стоять, как и все, каким-нибудь дневальным.
Поскольку на обеде толком не поел, то, по возвращению в казарму, я купил у барыг пачку клубничного печенья и почти сразу уничтожил её. Стало полегче.
Бани сегодня нет, поэтому появился час. Сел в кубрике, чтобы заняться дневником.
Многие из нас продолжают болеть, но об этом умышленно не заявляют командованию. Так, Колесо, за крайние три дня, выпил порядка восьми таблеток парацетамола и три пакетика обезболивающего. Надеюсь, у него всё обойдётся. У меня у самого продолжает болеть горло, а язвочка на гланде так и не сходит. Вчера перед сном пытался её содрать, но с утра она снова была на месте. Возможно, ещё не «созрела».
В пять часов вечера у нас начались очень интересные занятия по физической подготовке. Это было обучение рукопашному бою. Занятие, на самом деле, очень весёлое. Весёлое от того, что преподаваемый комплекс приёмов совершенно неэффективен в реальном бою и выглядит устаревшим и нелепым. По «рукопашному бою» нас ожидает экзамен, норматив по которому нужно сдать за восемь секунд. Сделав первые два движения, мы начали хохотать и придуриваться. Однако веселье в армии под запретом, занятие длились недолго, так как пытающийся нас научить л-т К. послал нас на хуй и, в наказание, приказал отжиматься. Немного погодя, л-ту К. поступил звонок, где ему сообщили, что наш взвод должен идти на рабочку. Пока все отжимаются и приседают, мы пошли убирать снег.
Мне начало нравиться это занятие. Кидая снег лопатой, ты тренируешь мышцы, закаляешь тело, дышишь свежим воздухом, а самое главное то, что никто тебя не дёргает по всякой ерунде, так как в роте, если один накосячил, то отвечают все. В итоге, вся рота строится, выслушивает оскорбления, угрозы и прочие неприятные вещи. Есть в уборке снега что-то релаксирующее, а если повезёт и будет время, то в конце ещё и покурим.
Вечером я купил, привезённую в казарму, шаурму с газировкой. Наконец-то наелся и ощутил чувство, что «больше не лезет». На воле я часто испытывал такое ощущение, а здесь впервые ощутил его лишь спустя два месяца с даты прибытия. В этот же вечер парням начали выдавать посылки и вот тут моё сердце начало обливаться кровью, ведь раздают всякие вкусности, а я уже наелся и не хочу ничего брать. Хотя взять надо бы, так как буквально через два дня парни снова начнут голодать.
Поскольку всякие проверки ещё не закончились, естественно, ребятам сказали, чтобы всё содержимое посылок и продукты должны быть съедены сегодня же. Я угостился орехами, леденцами, парой шоколадных конфет и несколькими пакетиками растворимого кофе.
На просмотре новостей мы доедали продукты, а после отправились на прогулку.
После поверки я успел заварить себе кофе и улёгся на шконку. Время половина одиннадцатого