в плечи, будто ожидая грозы. И ни один не высказался «за». Говорит о многом. Если не обо всем. Как только появился кто-то выше по положению, способный сместить Эдварда, все собравшиеся дали понять – они не с ним. Отлично. То, что нужно.
– Мое мнение, Эммилия, основано на текущем положении вещей.
– Напомните, господин советник, кем было принято решение об изменении главнокомандующего армией?
– Мною, – процедил он.
– Решение о Вашем назначении?
– Мною.
– Решение о капитуляции?
– Мною.
– И всё единолично?
– Да, но такое право даровано мне…
– Ясно, господин советник. Ваши решения я отменяю. Именем наследника. И пока король не вернулся на трон, прошу все Ваши действия в отношении решения судьбы государства и трона моего сына тоже согласовывать со мной. Отныне должность главнокомандующего возвращается тому, кто занимал ее очевидно еще до Вашего рождения. А теперь обсудим возможные варианты…
У Эдварда из ушей шел пар, но он был вынужден подчиниться, сохраняя хотя бы пост советника. Не понятно, куда смотрел король, но этот недочеловек в своей корысти и трусливости сдаст и родную мать, не говоря про трон.
Остальные мужчины хоть и продолжали пока сомневаться в её праве явно были рады такой перестановке. Старому опытному вояке они доверяли больше, чем холеному самодуру. И в этом деле её появление было для них как нельзя кстати. Вот и славно. Первый шаг сделан.
Осталась всего какая-то сотня…
Глава 9
В это утро Эммилия проснулась рано. Два солнца только показались на горизонте, стараясь обогнать друг друга, но все равно двигались в унисон. Она и раньше задумывалась, а вдруг одно из них – всего лишь тень другого? И на самом деле солнце одно, как и на Земле. Но в мире магии наукой и изучением немагических природных явлений почти никто не занимался. Если ей удастся это исправить, то было бы прекрасно.
Аман спокойно спал на широкой постели. Она наблюдала за ним вчера весь день, боясь реакции на резкую смену обстановки. Но её не было. Он вел себя так, будто не произошло ровным счетом ничего. Словно и раньше каждый день переносился порталами в другие миры, видел толпу незнакомых драконов и людей, смотрящих на него как на божество.
Не оглядывался по сторонам, не рассматривал непривычное убранство и народ. Не было детского интереса, но что радовало – не было и страха этого места, этих людей и нелюдей. Зато лишь почувствовав ее беспокойство, намеренно или нет, но он отпускал свою силу, заставляя окружающих склоняться перед ними, а кого-то и падать на колени.
И в его безучастности она видела словно свое отражение. Только её жизнь уже окончена, а его только начинается, и ей так хотелось, чтобы он умел испытывать и выражать радость, удивление. Но он этого почти не делал.
Вечером в ванной с пеной она снова старалась дурачиться из последних сил, понимая сама, как жалко выглядят ее попытки. Сын улыбался ей, и даже