мир затрещал: землетрясения, цунами. Возможно, всё это было следствием испытания какого-то страшного оружия, может быть, какая-то из тогдашних держав развязала войну, сейчас это уже неизвестно. Любопытно другое. Когда было открыто явление потока, этой губительной для человека силы, теория о вторжении вновь стала популярна. Только теперь поток представлялся одной большой невидимой армией загадочных существ с другой планеты или ещё откуда-нибудь. Ведь никого, кроме людей, эта сила не уничтожает, она действует избирательно, почти разумно. Стали говорить о встречах с тёмными созданиями, чудовищами, которым приписывали внеземное происхождение. Ирония заключена в том, что эти чудовища существуют. И они могут водиться здесь, потому я и прошу тебя ступать осторожнее.
–В чём же здесь ирония? – спросил Оахаке.
–Эти существа – земного происхождения, я бы даже сказал, рукотворного. Полагаю, ты мог кое-что об этом слышать.
–Не совсем понимаю. Ты хочешь сказать, что поток и его порождения – результат каких-то человеческих действий?
–Это было бы несколько прямолинейно, – усмехнулся принц. – Нет, сон людского разума в буквальном смысле породил чудовищ. Множество людей отчаялись найти разумное объяснение потоку, потеряли надежду спастись с помощью того инструмента, которым привыкли покорять грозный мир в течение долгого времени. Вера в науку была утрачена. Тогда не осталось ничего, кроме как обратиться к полузабытым мистическим таинствам, к магии. И это почти сработало, магия оказалась не выдумкой. Шаманы, колдуны, маги и волхвы из доисторических времён вернули себе авторитет и силу, ибо им снова стали подвластны химеры потусторонней ткани.
–Снова? То есть когда-то они владели этим знанием, затем утратили его и теперь заново обрели? По-твоему, то как-то связано с потоком?
–Несомненно, связано. Но у меня имеются особые соображения на этот счёт. Я бы не стал утверждать, что в один момент человек утратил некое сакральное знание. Определённая субстанция, делавшая возможным взаимодействие с неведомым, постепенно исчезла, покинула этот мир. Как будто пересохло море, или целый океан. Прежде, в доисторические времена, человек мог свободно творить чудеса, блуждая в этом сакральном океане. Воды его служили словно проводником, необходимой средой. А когда сакральная среда исчезла, человек лишился своих сверхъестественных возможностей. Он приспособился существовать без волшебной воды, без всего океана тайн и связи с потусторонним. Теперь же этот пересохший океан вновь наполняется, и человечество заново вынуждено приспосабливаться к сосуществованию с необъяснимой силой, превосходящей человеческое бытие. В общем, этот условный океан и есть явление потока. Того самого, что убивает нас, если мы останавливаемся. Пока мы не заимеем жабр, пока не научимся дышать солёной водой его сакральности, мы так и будем бегать по миру. Вечное бегство… Но мне, пусть это может прозвучать нескромно, кажется, удалось найти способ отрастить жабры – приспособиться к новой