Но не обольщайтесь! – огорошил студентов лектор. – Время декларативного гуманизма уходит. На смену ему приходит трансгуманизм и карианство, которые лояльны не только к таким вещам.
Объявленный десятиминутный перерыв превратил зал в один сплошной клуб спорщиков. Было видно, что в правом углу спор явно пошел не в том русле. Спорщики разругались, обиженно замолчали и разошлись. В правом углу также эмоции зашкаливали. То справа, то слева раздавались слова – «ерунда», «это надуманно», «популизм чистой воды», «право толпы» и пр. В задних рядах примерно такие же словопрения.
Видя, какой интерес вызвали его слова, профессор еще минут пять сверх перерыва, сидел, молча наблюдая за азартом спорщиков, каждый из которых понимал проблему в меру своей недоинформированности, засоренности и неточности своего мышления, жизненного опыта, познания. Вот в правом углу, где больше всего скопилось студентов, кто-то громко сказал: – «Да он сам антигуманист». В ответ кто-то одернул его – «Эй, ты, не осуждай старика!».
– Надо же. Неужели речь идет о моей персоне? – удивился Митин. Ему стало не по себе. В научной среде, в сфере своих же коллег-ученых он много раз слышал критику в свой адрес, когда речь заходила о его разработке. Есть наука, есть и околонаука. – считал он. – И самое интересно то, что в околонауке, то бишь взаимоотношение коллег многое строится на четко дозированной критике. Такова традиция в научном сообществе. В этом плане, например, защита диссертации – это не столько принципиальный разбор результатов исследований, трезвая оценка ее новизны и практической ценности, а сколько демонстрация лояльности друг к другу – научного руководителя, оппонентов, председателя и членов совета. А внешне сама научная строгость, академическая выдержанность, принципиальность.
Профессор тяжело вздохнул. – Одно дело суждения и критика коллег, другое – это «вся правда – в глаза!» студенческого сословия. Молодежь не пощадит, так, что держись старина! – усмехнулся он.
Так и случилось. Как только он занял кафедру. Посыпались вопросы. – Уважаемый Олег Иванович! А, правда, что вы сами являетесь сторонником эвтаназии? Какие у вас аргументы за внедрение эвтаназии?
– Право, приятно видит ваш искренний интерес к проблеме эвтаназии. – Заулыбался Митин и пообещал. – По ходу лекции я постараюсь ответить на ваши вопросы, в том числе и на те, которые касаются меня и моих убеждений. По сути, эвтаназия – есть убийство одного человека другим, медиком (!). Как я уже говорил, убийство даже безнадежно больного человека, даже по его собственному желанию и просьбе противоречит самой сущности врача.
Профессор обратился к студентам: – Вот вы уже почти врачи. Так? Ваше призвание – борьба со смертью, а не помощь ей. Или вы другого мнения? Я, как и вы считал, что если врач, по любым соображениям, способен лишить жизни другого человека – его немедленно нужно лишать диплома, ибо он превратился в свою противоположность, в убийцу.
Митин ненадолго замолчал. Пользуясь паузой студентка,